- Вадик, - Марго мило ему улыбнулась и принялась заводить мотор, - да пойми ты, наконец! Для тебя я вообще никогда не свободна!
Двигатель машины протяжно заурчал, и бентли скоро скрылся из виду, оставив с разбитым сердцем очередного поклонника его владелицы.
-11-
УЛЬЯНА.
Чувствую себя неблагодарной тварью, и даже хуже. Но обида, начиненная стыдом и страхом не позволяют набрать номер первой. Теперь у меня не старый с истертыми кнопками nokia, а новенький современный айфон. В скудном списке имен Раиса Исааковна идет второй, сразу после Артура, и я уже должно быть в сотый раз нажимаю на него, но до зеленой кнопки дело так и не доходит. Про свою ссору с ней Артуру ничего не говорила. Не хотела лишних вопросов, утаила все в себе, ни к чему ему знать, как относится к нему тетя Рая. Не умею я быть счастливой, не могу отдаться полностью тому, что сейчас окружает. Грызу себя за грубые слова, сказанные ей, и часто лежу без сна на дорогих простынях, и изматываю саму себя тяжелыми терзаниями. Нужно было быть мягче, откуда во мне взялась такая резкость, сама не знаю. Мы никогда прежде с ней не ссорились, а тут такое! Она же мне семью практически заменила, она же и с Артуром познакомила. Почему теперь все стало так сложно?
Единственным моим спасением в этих бичеваниях был Артур. С ним я забывала обо всем, никогда бы не поверила что это реально, но все же это так. Он внимательный, даже чересчур, заботливый, а еще непередаваемо красивый. Смотрю на его лицо, и думается мне, это большое преступление обладать столькими восхитительными качествами ему одному. Сильный, уверенный, умный, перечислять можно бесконечно. Неужели он существует? Порой хочется ущипнуть себя, сильно-сильно, чтобы убедиться все это не сон. Хочу, а потом сразу боюсь. Вдруг и правда очнусь от сладких грез, и окажусь вновь на старом матрасе, в скудной квартире, или того хуже в приюте. Но сны не бывает столь продолжительными, а значит это не сон, и моя вера в нас с Артуром крепчает день ото дня. Осторожными шажками, медленно, но верно, Артур вводит меня в свой мир, и я вхожу в него пугливо, с осторожностью, как входят в открытое море человек не умеющий плавать. Новые впечатления, новые дорогие, умопомрачительно шикарные места, выставки в музеях, театры, даже опера! Знакомства с новыми людьми, случайно встреченные там Артуром, и всегда знакомя меня с другими мужчинами, я четко отмечаю, как крепко обхватывает мою талию тяжелая рука, прижимая к крепкому телу, указывая точно, она принадлежит мне. Со знакомыми женщинами все иначе, проще, он представляет меня как свою подругу. Все это лестно. И его собственнические объятия, моя ладонь в его руке, украдкой поцелуи, когда опускается занавес, легкий шепот губ, у самого ушка. Даже его ревность, хотя повода на нее я никогда не даю. Мне же он один нужен.
То, что Артур может быть крайне ревнивым, я поняла сразу. Первый намек был еще на нашем свидании, когда засмотревшийся официант, едва не залил нас водой. Он часто повторяет, что я слишком красивая, а я точно так же думаю о нем. Хотя Артур порой произносит эти слова с непонятным мне сожалением. Словно от моей внешности зависит слишком многое.
Постепенно я привыкаю. Абсолютно ко всему. Артур рядом, мы вместе ложимся в одну постель, просыпаемся рано утром и я кормлю его завтраком. Артуру нравится моя стряпня, а я окрыленная от любви к нему, пополняю свои кулинарные знания, в остром желании радовать любимого. Готовлюсь к предстоящей учебе, она начнется совсем скоро. Сижу по вечерам с книжками, взятыми из библиотеки, уютно устроившись в кресле, а Артур работает за столом рядом. Он всегда очень серьезный, когда надевает на себя обличие крутого адвоката. Он очень крут, уж я-то знаю! Порой мне трудно сосредоточиться, и я невольно засматриваюсь его точеным профилем, плотно сжатыми губами, и грубой полоской пролегающих морщин на лбу, когда он хмуриться. А хмуриться Артур часто. Это верный признак, что он пытается найти способ выиграть очередное сложное дело. В эти моменты ему лучше не мешать, и я затаив дыхание, только тихо наблюдаю, как переворачиваются листы в увесистых папках, и как быстро мелькает ручка, черкая правки.
- Ульяна, - неожиданно он окликает меня, и я стушевавшись, быстро утыкаюсь обратно в учебник, - продолжай заниматься.
- А я занимаюсь, - тихо бормочу я, а сама тайком улыбаюсь. В очередной раз, он застает меня за подглядыванием за ним.
Хочется чтобы так было вечно. Он и я, эта комната, переделанная под рабочий кабинет. А еще уютное кресло, и густые сумерки за окном.
Самым большим испытанием для меня было конечно знакомство с его родителями. Полина и Леонид внешне совершенно не походили на родных Артура. Его мать с мягкой копной темных волос, отец светло-русый, но с темными янтарными глазами, зато с таким же внимательным прищуром как у сына. Оба прямые в суждениях, отец чуть строже, а мать мягче. В Леониде присутствует некоторая доля цинизма, которую весьма удачно сглаживает жена. Ей всякий раз удается перевести беседу в другое русло, когда она считает это нужным. Я дала ей определение «мудрая». Отец неимоверно гордиться сыном, это видно невооруженным глазом, а Артур глубоко уважает его. Они приняли меня спокойно, никак не выказывая свое удивление на выборе своего сына. Тема о моем происхождении, да и вообще о прошлом не затрагивалась, говорили только о будущем. Мне даже чудилось, что все шло по отлаженному сценарию, словно каждый играл свою роль. Не привыкла я видимо и к этому тоже.