аскованным и пылким может быть от нее ответ на мои ласки. Никогда прежде не имел дела с девственницами, стороной обходил. Первый сексуальный опыт слишком важен, а тут угораздило. И ведь не зажималась Ульяна, а скоро подстроилась под мой ритм, сама жаждала телесных утех ничуть не меньше, спровоцировала. Ее открытость, потребность во мне в ее первый раз запали в самую душу. Эгоистичное эго грохочет, знать, что я ее первый мужчина, это ли не верх блаженства? Каждый ее новый стон, и первый и последний принадлежать будут только мне одному. Иногда даже пугает то, как сильно в ней растворяюсь, совсем крыша от нее поехала. На работе порой часами не могу сконцентрироваться, домой стал забирать все дела, так проще было, когда она сидит рядом, и в любой момент могу ее коснуться. И злился на себя из-за этого, порой не мог понять, что она для меня дар или проклятие? И терзают до сих пор сомнения, вдруг во мне видит лишь для себя счастливый билет в жизнь, выжмет из меня все что сможет, и уйти захочет? Вот только отпускать я ее не намерен. Яростно захватываю желанные губы, ощущая приятный ягодный аромат. Дам ей все, что только в силах буду: подарки, деньги, шмотки, секс сумасшедший, и она не посмеет, не захочет ни на кого другого взглянуть. - Я так люблю тебя! - шепчет Ульяна, ее глаза подёрнуты легкой дымкой возбуждения, - так люблю! Люби меня! Люби! Рычит во мне нечто темное, что самого пугает. Люби, или я за себя не отвечаю. Пальцы жадно сминают приятной округлости груди, сквозь тонкую ткань футболки проступают соски, твердые и сладкие. У нее плоский, но мягкий животик, она подрагивает, когда трогаю его. Веду ниже и касаюсь тонкого шва на шортиках, начинаю медленно потирать. - Как ты здесь маленькая? Не болит больше? Ульяна хлопает глазами, и нервно качает головой. Ее возбуждение воспламеняет и сводит в тугие узлы, в одежде становится слишком тесно. - Если болит, ты скажи мне, - сам не понимаю, как успеваю перенести нас на кровать, и стянуть с нее шорты вместе с трусиками. Ее белье на удивление простое и практичное - мое упущение. - Я пожалею. - К-как пожалеешь? - заикаясь, спрашивает она, и я одариваю ее хищной улыбкой. Развожу широко ее ноги, улавливая как глаза Ули широко распахиваются, а краска на щеках проступает сильнее. Медленно, не сводя с нее глаз, опускаюсь, нежно потершись о внутреннюю сторону бедра, дую на нежные половые губки. Она вздрагивает и стыдливо прикрывает глаза руками. - Можно подуть, - наклоняюсь ближе, и осторожно касаюсь губами в самую сердцевину. - А можно поцеловать. - Ох! - Ульяна ерзает, но невольно приподнимает вперед бедра. Мой член болезненно пульсирует, зажатый боксерами, он изнывает, готовый вырваться на свободу. Быстрыми движениями, одной рукой пытаюсь стянуть брюки, одновременно вдыхая аромат возбуждения своей девочки. Одного сейчас боюсь - сорваться, - ведь если не удержусь, то наброшусь и наверняка растерзаю. Ее первый опыт пришелся на прошлую ночь, ей не должно быть больно, но сейчас я хочу действовать осторожно, и позволить насладиться каждой секундой. Зажимаю член в руке, ощущая пульсацию, на кончике видна проступившая смазка. Хочу попробовать, узнать ее вкус, и легонько касаюсь языком набухших складочек. Ульяна стонет, с силой упирается пятками в матрас. Член дергается в руке, ноет, и я поглаживаю его, пытаясь успокоить. Она вкусная, немного пряная, нежная, мой язык порхает над клитором, задевая стеночки раздвинутых губок. Какие изумительные звуки способна издавать женщина, прибывающая в агонии страсти! Мечется от обуревающих ее чувств, едва не ускользает, но возвращается, безмолвно просит еще. Пылкая, но нежная, стеснительно глаза отводит, но бесстыдно расставляет свои длинные ножки. Клянусь! Если бы не капли крови тогда на постели, мог бы усомниться в ее невинности. Наши тела так слаженно дополняют друг друга, и ее заводящие, сладострастные стоны, постепенно переходят в хаотичные хриплые звуки, пока тело не выгибается дугой, а рот не раскрывается в немом крике. Она падает на постель, и я в два счета, быстрым движением довожу себя до оргазма, и тонкая струя спермы попадает на ее распахнутые бедра. Она тяжело дышит, грудь высоко приподнимается и опускается, соски по-прежнему стоят налитые, твердые, а приоткрытые губы что-то тихо шепчут, подрагивая. Все как в чарующем тумане, я только что побывал на небесах. Словно вместе со спермой из меня выдохнули все силы, на коленях подползаю к Уле вперед, и ложусь на нее сверху, удобно устроившись между ее ног. Она поворачивается ко мне лицом, вся разгоряченная, ее разметавшиеся волосы, выбились из смешного пучка, у самых корней стали влажными. - Спасибо, что пожалел, - еле слышно шепчет она. Был ли я до нее по-настоящему счастлив? Осознание, что у тебя есть семья, любящая мать и отец, которые не собираются продавать тебя за... я кстати до сих пор не знаю свою цену - в счет не идут. Тут другое. Своим спокойным нравом Ульяна напоминает мне Полину, думаю, и любить она может также сильно как она. Полина Авдеева влюбила меня в себя не сразу, она так много отдавала мне, ничего не требуя взамен, так легко и безвозмездно, и я сдался под напором этой силы материнских чувств. Она сотни тысяч раз рассказывала, как увидела меня впервые, а я толком тот момент и не помню, говорит, сразу поняла, что я ее сын. Она удивительная женщина, смелая и сильная. Ульяна тоже смелая и сильная, даже не подозревает насколько. Я чувствую это. Поздним вечером, когда Ульяна мирно спала в спальне, я с хмурым видом сижу и впираюсь в незаконченные дела. Пора это прекращать, нужно найти способ концентрироваться не только на Уле. Я и о Шахове почти забыл, и гад ускользнул от меня. Конечно всему виной в первую очередь эта гнида Зуев, с каким бы наслаждением я вырвал ему язык, уже за то, что он посмел разговаривать с ней! Осел! Хренов тупой осел! Подозреваю, он и не предполагает сам в какую кучу дерьма вляпался. Теперь Шахов от него не отстанет. Мне бы найти хоть одну зацепку. После головокружительных сексуальных утех, я проспал около двух часов, но чувствую удивительный прилив сил. Голова работает ясно как никогда. Видимо я и сам осел, раз так долго воздерживался. Больше такой ошибки не повторю, теперь она моя всецело. Любопытно, что она там напридумывала себе про замок с ключиком? Девочки такие девочки. Усмехаюсь собственной мысли. Зашел в ювелирный сегодня, и выбрал почти первый попавшийся приглянувшийся комплект кулона с цепочкой. Понравилось само плетение, такое так просто не разорвешь, как меня не оторвешь от Ули. М-да Авдеев, да ты и сам как влюбленная девочка рассуждать начинаешь. Грудь снова болезненно сжало. Что со мной? От чего так щемит, и распирает внутри? Потер ладонью то самое место, где гулко билось сердце. Как ни крути, но ключик у меня останется. Проработал почти до самой зари, переделал все то, до чего не доходили руки почти целую неделю. Живительная сила секса мать ее. Усмехаюсь, и довольно потягиваюсь, бросаю взгляд на часы. Есть вариант напиться кофе, и поработать еще немного, а есть другой вариант - забраться в постель и разбудить Ульяну. Второе притягивает донельзя больше. Но я достаточно лодырничал, а потому выбираю вариант номер один, хотя позволяю себе заглянуть туда, куда, по сути не стоит, и довольно далеко от реальных текущих дел. Тоненькое личное дело, в котором кроется тайна. Пока Ульяна спит, начинаю изучать его повторно, надеясь заметить то, чего не заметил раньше.