-24-
УЛЬЯНА. Не могу двигаться, и думать ни о чем не могу. По мне как катком проехались, беспощадно к земле придавили, спустили с небес наивную дурочку. А ведь я так ждала его возвращения! Артур, зачем ты со мной так? А с нашим ребеночком? Он же твой, родной, он наш! Думала ты будешь счастлив узнать о нем, хотела подарком на Новый год преподнести эту новость, а вышло, что не нужен он тебе? Почему? Почему? Мне так страшно сейчас и больно, что случилось между нами? Неужели одна маленькая ошибка смогла настолько разозлить тебя? Где мой понимающий, чуткий и нежный мужчина? Где человек, который вступился за меня, который к себе забрал, целовал всю, желанной и любимой называл? Где он? Когда одумается и поймет, вернётся? Он не мог говорить всерьез об аборте, не мог! Я сама никогда не пойду на такое, это выше моих сил, но и сопротивляться ему как не представляю. Чувствую себя разбитой, но хочу заставить двигаться, подняться, мне необходимо что-то сделать. Найти его? Но как? А может сбежать к тете Рае? Выплакаться, совета спросить, но зачем? Не для того я наши чувства перед ней защищала, чтобы при первой ссоре за ее юбку прятаться. Нет. Мы сами справимся, просто Артур очень ревнивый, он сам говорил это, и я это сама видела. Ему время нужно, он скоро все поймет, придет и прощения просить будет. Только почему внутри все тисками сжимает, и я не уверена, что готова пойти на прощение? Я, наверное, сразу поняла что забеременею. Помню ту ночь, уверена, это была именно она. Мы занимались любовью почти до самого рассвета, поцелуи Артура скользили по лицу бесконечными легкими прикосновениями, и его легкая щетина колола мне губы, оставляя приятное саднящее ощущение на щеках и скулах. И когда он был во мне, мы становились одним целым, и он все не переставал шептать на ухо как я нужна ему, как сладко со мной одной. А я шептала в ответ тоже самое, с огромной радостью позволяя делать с моим телом все, что он захочет. Цеплялась за его плечи, хватала воздух губами, готовая провалиться в бездну, чтобы потом вынырнуть оттуда и попасть вновь в его объятия. Думала, с ума сойду от переполняющих таких сильных эмоций, выгибалась всем телом, еле поспевая за его бешеным ритмом. А Артур неутомим был, ему словно каждый раз все мало казалось. Я уже почти сдалась, почти не начала умолять дать мне передышку, но Артур словно знал все пределы моего тела. Он только поцеловал мой висок в последний раз, и тихо промурлыкал на ушко, о том, как хочется ему быть во мне вечно. Нет, нет, нет! Не мог тот человек перевоплотиться в этого зверя, набросившегося на меня, называвшего шлюхой, бросая ложные обвинения, не давая возможности оправдаться. Требовать убить не рождённое дитя! Кто мог прислать ту фотографию? Кто сделал это? И что успели Артуру наговорить обо мне, раз он был так взбешен? Меня то в дрожь бросало, то в холодную панику, и накрывало этим с головой, но я заставила себя соображать быстрее. Необходимо двигаться, выйти из оцепенения, побороть страх вселившийся в сердце за наше будущее. Нужно думать, соображать и понимать, не могло все и дальше быть как в сказке. С ним я была точно под куполом, овеянная любовью и защитой. Но кто-то своей наглой рукой подлез под этот купол и разбил его, окунув в реальность, где место есть и зависти и сплетням. Я бросилась к окну, стараясь разглядеть в разбушевавшейся снежной стихии фигуру Артура. Может все же позвонить ему? Попросить вернуться, он ведь мог уже успокоиться, правда? Заметалась по квартире в поисках сотового, пока не почуяла запах гари и бросилась на кухню. Мясо в духовке подгорело, и я открыла окна, чтобы проветрить быстро распространяющийся тяжелый запах. На полу разлито шампанское, сама бутылка почти опустошена, это ее хлопок я слышала в коридоре за несколько секунд, перед тем как хлопнула входная дверь. На кухне быстро становилось холодно, маленькие снежинки врывались через окно, подул ледяной ветер, и тогда я вдобавок включила на всю мощность вытяжку, выскочила за дверь. Сердце снова колотилось как бешеное, кровь бурлила, болезненно отдавая в виски. Но где же Артур!? И вдруг поняла, что пока боюсь его возвращения, самой бы успокоиться, в голове все по полочкам разложить. По позвоночнику липкий холодок пробежал, а сами щеки в жар бросило. Что со мной? Уйти! Уйти хочу и срочно! Но куда? Увиденное пролитое шампанское почему-то напугало меня, словно доказывало - все было правдой, и его слова и обвинения, и боль которую он мне причинил своим недоверием. Артур всегда был аккуратен, и он не никогда не разговаривал со мной, так как сегодня. Не могу больше тут оставаться, нутром чуяла, он напиться захотел, хотя пьяным его и не видела прежде. А потом еще вспомнила, с каким размахом он о стену ударил, и бросилась в комнату собираться. Натянула первые попавшиеся вещи, телефон так и не нашла, но и время на его поиски уже тратить не хотела, схватила только сумку, нахлобучила шапку и не дожидаясь лифта бросилась вниз по лестнице. Спустя несколько этажей в боку закололо, и я испугалась за ребеночка, вдруг нельзя мне так бегать? А вдруг оступиться могу, ведь до сих пор соображаю как на автопилоте. Лифт такая зараза еле полз, и когда его створки отворились, я нажала на первый этаж, вздохнула с облегчением. На выходе чуть не столкнулась с местным дворником, он как-то странно на меня посмотрел, чуть округлил глаза, и пробормотав невнятные извинения скрылся за проходом на вахту для консьержа. Я едва обратила на него внимание, и вышла на улицу, откуда на меня сразу вместе с ветром полетели сотни мелких снежинок. И тут увидела машину Артура. Она стояла прямо передом мной, неверно припаркованная лицом к подъезду. Я попятилась назад, пока не упёрлась спиной в дверь. Может, его в ней нет? Но внезапно зажглись фары, отвергая мое жалкое предположение. Яркий свет, направленный на меня ослеплял, заставляя прикрыть глаза рукой. Дверца открылась, и из машины вылез Артур, он лениво облокотился на нее, и я услышала его тихий смех, доносимый точно сквозь вату из-за завывания ветра. - И куда собралась моя милая Уля? - крикнул он неестественно веселым тоном. Надо бы ответить, только не молчать, но в горле как комок застрял и слова на ум не идут, поэтому продолжаю укрываться от светящихся фар, и стучать зубами от пронизывающего насквозь ветра. Наблюдаю, как он захлопывает машину, и идет ко мне, и пока приближается, комок в горле становится таким большим, что распирает все внутренности, грозясь вырваться наружу хриплым криком. Я зажмуриваюсь, и когда тень ложиться на мое лицо снова распахиваю глаза. Артур подошел совсем близко, и теперь укрывает меня от света, преграждая путь к отступлению. - Что же ты молчишь? - касается пальцами моего лица, убирает от него руку. - На вопрос такой простой и легкий не можешь ответить? Стало быть, как я за порог и ты туда же? Вот опять его голос набирает гневные обороты, и я еле выдавливаю первую попавшуюся на ум ложь: - Я к маме твоей собиралась... - а у самой голос дрожит. - Врешь, - тихо прошипел Артур. Ой, дура! Идиотка! Если врать не умеешь - не берись. Одно хорошо, Полина правда приглашала, но не на ночь же глядя! И не в такую метель. - Я п-правда, Артур... - Живо в дом! - гаркнул он так, что я молниеносно повиновалась. По лестнице поднимаюсь, и спиной чувствую за собой идущего Артура. В лифт заходим, и мне до жути тесно в нем сейчас рядом с ним. В кабине Артур обхватывает меня за талию, вжимает, подминает как куклу, и я ощущаю исходящий от него запах алкоголя и сигарет. - Ты фары не выключил, - пискнула я, ища пути вырваться. - Плевать! - тяжело вздыхает, прижимается щекой к щеке, потирая щетиной, и вдруг проводит языком по краю уха. Внутри все переворачивается, к собственному стыду я реагирую на эту псевдо ласку слишком остро, до ноющего чувства в животе. - Маленькая, сладенькая лгунья, - воркует он, покусывая мочку уха, но не так как делал раньше, почти вгрызается зубами, и я всхлипываю, но терплю, надеюсь, он отпустит. Меня спасает только то, что мы приезжаем на нужный этаж, но Артур и не думает выпускать меня, продолжая крепко держать, заставляет идти к квартире, - Открывай! - командует он. Снова повинуюсь, достаю ключи, изворачиваясь как могу, со сцепленными на талии руками Артура, открываю дверь.