чный малыш! У него едва успело забиться сердечко, и вот его уже нет! Не хочу принимать это, отказываюсь и продолжаю скулить как раненое животное, пока не ощущаю прикосновение теплых пальцев на руке. Слезы так застилают глаза, что я даже не могу раскрыть их и увидеть вошедшего ко мне в палату, кто-то шепчет слова сочувствия, в них сквозит неподдельное горе. Это Полина, и по голосу, мне кажется, она тоже плачет. Она бесконечно долго гладит мои руки и плечи, касается волос, но мне не нужна она. Безжизненные губы просят позвать тетю Раю, отыскать ее, мне так хочется прижаться к ней, представить, как я иногда раньше делала еще маленькой, что она моя мама, и выплакаться только ей. Но у всего есть предел, даже горе постепенно отступает и приходит мнимая отрешенность. Я знаю, это только на время, и когда очнусь, все вернётся с новой силой. Теперь мне нравится подолгу спать, во сне меня не терзают воспоминания, одна темнота, в ней есть странное успокоение. А вот бодрствование больше походит на каторгу. В следующий раз, очнувшись, первым делом я подумала об Артуре, и чувство отчаяния захлестнуло с новой силой. Стало невыносимо думать, что он правда может быть рад потере ребенка. Что испытывает облегчение, когда мне невыносимо больно. И я решила, если увижу в его глазах хотя бы малую долю этого, то заставлю себя разлюбить Артура. Выдавлю по капле все чувства к нему, которые еще теплятся с надеждой на лучшее. И тут же теряюсь в пучине страха, потому что боюсь, что не разлюблю, и боюсь, что смогу разлюбить. Наши чувства были такими волшебными, нереальными, неужели и они рассеются как дым и уйдут безвозвратно? Впервые я рассматриваю свою палату, она такая светлая и просторная. Недавно ко мне снова заходила Полина Юрьевна и Леонид. Но Артура я так и не видела, говорят, он приходил, когда я спала, и ушел, он все разговаривает с врачами. Не знаю, что еще они могут сказать? Мне было достаточно уже всего услышанного. Быть может, он все же переживает? Возможно все понял, и теперь ему стыдно? Если бы только он пришел и сказал, как ему жаль, если бы я увидела, что он, как и я, скорбит и оплакивает нашего малютку, я бы все ему простила! Я бы смогла. Потому что он нужен мне, я не хочу потерять и его тоже. Просто не вынесу. Но Артур не приходит, и я снова проваливаюсь в сон. Меня будит тень, упавшая на лицо, она как черная туча нависает надо мной, и я в страхе распахиваю глаза. Артур! Он стоит прямо надо мной. Измученный и уставший, такой печальный, и ни капли облегчения в его взгляде. Хочу произнести хоть слово, но внезапно образовавшийся колючий комок в горле не даёт и выдохнуть, готовый вылиться в очередные стенания. Артур молчит, я вижу его нерешительность, наверное, он тоже не может подобрать слов. Так мы и молчим, и все смотрим друг на друга. - Тебе придётся полежать тут какое-то время, всего пару дней, - наконец произносит Артур. Согласно киваю и продолжаю ждать, что он скажет еще. Артур берет рядом стоящий стул, двигает поближе к моей постели и садится, а затем осторожно касается моей руки. Очень робко, ведомая надеждой, я переплетаю наши пальцы, и Артур их тихонько сжимает. - Я звонил тете Рае, она скоро приедет к тебе. - Спасибо, - слабо прошептала я, неуверенная, что он смог понять мой хрип. - Сейчас почти ночь, но ее все равно пропустят, я договорился. И Ульяна... - в его голосе столько грусти, и я понимаю, что ни за что не смогла бы разлюбить его. Вот он мой Артур. Все понял, он все понял. - ...Мне жаль. Сердце словно оживает, оно начинает биться сильнее, громче. Он рядом, и ему тоже больно. Мы сумеем разделить эту боль на двоих, мы все вынесем. Так хочется коснуться его прекрасного лица, ощутить колючесть проступившей щетины, разгладить глубокую складку на лбу, потянуться к губам, но я почему-то не решаюсь. Артур сам наклоняется ко мне, и его губы касаются моего лба: - Скоро я заберу тебя отсюда. Мы начнем все сначала. Обещаю. * * * Все планы на Новый год полетели к чертям собачьим, начиная с упущенной поездки в Швейцарию. Марго просто отказалась ехать. Билеты жаль до жути. Плела какую-то чушь про месть, свою уязвленную гордость и до кучи поруганную честь. Вот дуреха! Какая там честь! Все бабы дуры. Еще эта Ульяна переполох навела, Антон до сих пор с содроганием вспоминал ее бледное лицо и промокшее от крови платье. Ладно еще все обошлось, главное сама жива. Полину жаль, та за девчонку переживает как за родную. Антон знал, как она относится к детям, беременным женщинам и всей этой прочей женской чепухе. Ничего, оклемается Ульяна и нарожает своему Артурчику целый выводок таких же напыщенных ублюдков. Жадно отхлебнул горячий кофе, и почувствовал, как хорошее настроение вместе с напитком стало постепенно наполнять тело. Девчонку, конечно, жаль. Доверчивая, глупая и тоже дура. Ульяна сама не понимает, к кому в лапы попала. В Артуре такая дикая смесь противоречий, что сам черт ногу сломит. Удивительно, что другие отказываются или нарочно не видят в нем все это. А Антон видит. И его непонятные всплески агрессии, которые тот старательно скрывает, собственнические замашки, диктаторские нотки в голосе. Он все раньше пытался пробить эту броню, нарочно подкалывал при всех, уж больно хотелось посмотреть, где край, где самая болевая точка. И чтобы увидели все, что никакой он не сдержанный, не умный и далеко не нормальный человек. Один раз получилось, только вот свидетелей не было. А жаль. Но к черту Артура и все его дела. Антон устал. Да и Ульку в самом деле жаль было. Пусть живут как хотят. Марго только вот навряд ли отстанет, та если вцепится в кого, то всё - загрызет. Но он в этом участвовать не собирается. На его скрытый счет наконец-то пришла долгожданная сумма, и радоваться надо, а не переживать за тех, кто о нем думать и не собирается. Антон решил начать этот год по-другому. Пересмотреть все, обдумать, как быть дальше. Сейчас перед ним открываются большие перспективы. Он оглянулся по сторонам и послал улыбку проходящей мимо официантке, та, кокетливо хлопнув глазами, смущенно покраснела. Симпотная девка, можно пригласить ее к себе, отдохнуть в приятном обществе. Он уже собирался подозвать к себе девушку, все чаще бросающую на него взгляды, как за его столик подсели. - Приятого утра, Антон Саныч. Антон скривился. Только этого ему не хватало, а он уже думал, что продолжение дня станет для него приятным. - И вам того же, - сухо отозвался он. - Как вы меня нашли? - Это не трудно, - губы собеседника расплылись в неприятной улыбке, - вы живете тут рядом. По спине Антона внезапно пронесся неприятный холодок. С чего им нужно знать, где он живет? И как вообще узнали? И какого хрена им надо? - Я думал, у нас с вами нет незавершенных дел, деньги поступили на счет, спасибо. - Рад, что вы довольны, - улыбка скрылась так же легко, как и появилась, - а вот мы не очень довольны. - И чем же? - Антон старался держаться спокойно и непринужденно, и только удивлялся, почему этот с виду хилый мужик, больше походящий на обычного простака, вызывает такие неприятные эмоции. Все дело в его взгляде - цепком и колючем, почти гипнотизирующем. К их столику подошла та самая официантка, приглянувшаяся Антону, чтобы принять заказ у нового посетителя. Она бросила томный взгляд в его сторону, но Антон о ней и думать забыл. - Мне кофейку, милая, - улыбнулся слегка расстроенной девушке мужчина. - Так вот, - продолжил он, когда девушка ушла выполнять заказ, - наш с вами общий знакомый ведет себя крайне неосмотрительно. - Кто? Артур? - искренне удивился Антон. - Он самый, - кивнул его собеседник, - копает всюду, людей спрашивает. Никак не хочет он нашего благодетеля в покое оставить. Первое время Антона смешило то, как этот мужик называл Шахова - «благодетель». Но сейчас он мог только недоумевать. - А я тут при чем? - А при том, Антон Саныч, что копает он в нужных местах, и мы все не можем понять, зачем ему это надо. Ведь вылезти может все, что угодно. Понимаете меня? Час от часу не легче! Но опять же, до Антона Артуру уже не подкопаться. Дело сделано. И тайна раскроется, только если сам Антон пойдет с чистосердечным признанием, чего никогда не сделает. - Это ваши проблемы, - развел Антон в стороны руки, - с моей стороны все чисто. - Чисто, не чисто, - вяло пробормотал мужчина, - но, согласитесь, с нами очень приятно иметь дело. Правда? А может стать еще приятнее. Антону снова предлагали провернуть что-то незаконное. И как он уже знал, платить эти люди умеют. И платить очень хорошо. - Сомневаюсь, что в ближайшее время Артуру будет до вас. У него невеста в больнице. - Невеста? - мужчина искренне удивился, чем вызвал откровенный смешок Антона. Строят из себя мафию, а про Артура выходит, и не знают ничего. - Да, невеста. Она ребенка их потеряла недавно. Все вокруг скорбят и плачут. Авдееву сейчас не до вас, - повторил он. С Антона хватило нервотрёпки с подделанными подписями. Он же не преступник, в конце концов! И не хочет больше никуда влезать. Даже за очень большие деньги. - Печально, очень печально, - задумчиво пробормотал мужчина. - Дети такое сокровище, вы согласны, Антон Саныч? Они одни могут принести такие богатства, что людям и не снились. Антону не понравился тон и полунамеки, так и сквозившие в, казалось бы, таких простых словах. - Но нам очень важно знать, почему Артур Авдеев с таким пылом хочет очернить нашего с вами благодетеля. Это очень не похоже на простое дело для заурядного адвоката. - А я чем могу тут помочь? - т