ись о срочном приеме, везет в ту же больницу, где я потеряла ребеночка. Он все время молчит, но кажется собранным и спокойным, только губы сомкнуты неестественно плотно, а лоб нахмуренный, и руки сжимают руль слишком сильно. Изо всех сил подавляю в себе стоны, зубы сжимаю, когда совсем невыносимо становится, и пальцы крепче сжимают края сидения. - Если больно - кричи! - раздраженно бросает Артур, и я невольно позволяю себе выпустить звук боли. В больнице меня сразу укладывают на носилки, и последнее что я слышу это слова Артура: - Это моя вина. В этот последний миг, мне очень хочется, чтобы он был рядом. Тот Артур, которого я полюбила, благодаря которому верила в сказку. Другой Артур, не тот который остался меня ждать за пределами смотрового кабинета. * * * Мое кровотечение началось по причине преждевременного полового акта, так сообщил добрый врач с сочувствующими глазами. Только теперь он смотрел строго, наверное, удивлялся моей глупой халатности к собственному здоровью. Мне прописали строгий постельный режим, и выписку после полного восстановления. Я была примерным пациентом, все таблетки глотала без возражений, и с постели практически не вставала. Но отнюдь не потому что хотела как можно скорее выписаться. Просто мою голову занимали такие тяжелые мысли, что на возражения и любые другие действия у меня бы не хватило сил. Сперва думать, как быть дальше не хотелось, и я как могла, отгоняла от себя гнетущие раздумья. Но с каждым новым днем, понимала, ни куда мне от них не деться, и лучше уж обрубать сразу, но по-прежнему трусливо тянула резину. И ежедневное присутствие Артура лишь усугубляло эту трусость. Я больше не могла представлять себе нас вместе. А всего месяц назад, могла бы точно описать, каким именно вижу наше будущее. Но все изменилось, во мне что-то сломалось. Тяжело отпускать то, что казалось таким теплым и ласковым, не возможно сразу же перевернуть в себе все чувства, даже если сделали безумно больно. Отпускать сказку всегда трудно, но необходимо, чтобы суметь выжить в реальном мире. И я все собираюсь с духом, переворачиваю слова в голове на разные вариации, но медлю, потому что еще не до конца готова отпустить. В один из дней, уговариваю себя, что все между мной и Артуром должно кончиться. Не смогу я быть рядом с ним прежней, ведь он сам стал другим. Чужим и холодным. Но на следующее утро, Артур приходит в мою палату, садится рядом со мной, и молчаливо смотрит, изредка касаясь рукой, точно прощения просит. И моя уверенность улетучивается, и сердце тянется к этому человеку с глазами серыми, похожими на грозовые тучи, и невыносимо печальными. Уже и счет времени потеряла, не знаю какой день недели сейчас, не говоря уже о датах. Решилась. Всю ночь продумывала что скажу. Может я и маленькая, слабая девочка сиротка, без семьи и друзей, и податься мне не куда, кроме своей маленькой квартирки, но... я не могу позволить себе опускаться так низко, и терпеть не доверие и жестокость со стороны Артура. Я все еще люблю его, люблю сильно, хочу быть с ним, но только так чтобы он верил мне безоговорочно, и не бояться его вспышек гнева. Хочу прежнего Артура, прежнюю себя. Ту девушку, которая не теряла ребенка, не плакала от обиды, не кровоточила в одиночестве, точно раненое животное. Я решилась. Предложу ему сделать тайм аут, уйду к себе, покину стены его дома. И может, если только потом, если он и я любим друг друга, то тогда... Наивно цепляюсь за каждое если, хотя осознаю как это глупо. По опыту знаю, собаке хвост обрубать нужно сразу, чем дольше медлить, тем сильнее мучения. - Нам нужно поговорить, - нерешительно начинаю говорить, ведь медлить больше не имеет смысла, сегодня у меня забирали анализы перед выпиской, и я не могу вернуться туда, откуда сюда приехала. Не хочу ехать к Артуру, и хочу - как странно! - Нужно, - соглашается Артур, его пальцы, сцепленные в замок белеют от напряжения. Мы как два труса, до этого момента вальсировали вокруг да около, обходя стороной самое главное. Но я чувствую, что он по-прежнему не верит мне, а я по-прежнему боюсь его реакции и вспышек гнева, мгновенных перемен в настроении. Как на бочке с порохом сижу, и нервы натянуты до предела. - Между нами все так... сложно, - слова даются с трудом, их и в голове-то произносить было тяжело, а выговаривать тем более. - И кто в этом виноват? - обвинительным тоном спрашивает Артур. Его вопрос придает мне силы, дает понять, что решение я приняла правильное, как бы горько мне потом не было. Наш тяжелый разговор прерывает врач. Он входит в палату, здоровается с Артуром, и садиться не далеко от моей постели. - Ульяна, Артур, хорошо, что я застал вас вместе, пришли результаты твоих анализов, Уля, и они показались мне странными, помнишь? - Поэтому вы взяли анализ повторно, - кивнула я, а сама почуяла неладное. - И как оказалось не зря, - немного помедлив, врач обвел нас с Артуром взглядом, и его дальнейшие слова выбили из меня весь дух, - ты беременна, поздравляю. Артур мгновенно схватил мою руку и сжал ее сильно. А мне показалось, что мир заново переворачивается, встряхивает меня безжалостно, не дает осознать до конца. - То есть как? - Артур не понимающе глядит на доктора, а я смотрю теперь на него, и кажется вот-вот грохнусь в обморок. - Срок маленький сами понимаете, но это уже точно, - продолжает добивать врач. - Нам предстоит сделать еще несколько анализов, чтобы исключить повторное кровотечение. Скажу прямо, Ульяна, вам придется провести у нас еще некоторое время, учитывая все обстоятельства, и ваше физическое и моральное состояние, не исключена будет угроза выкидыша. - Нет! - не выдержав, выкрикнула я. - Ульяна, прошу вас успокоиться, - проговорил врач ласково, - мы сделаем все возможное для сохранения этого ребенка. И я заплакала, тихо, смиренно всхлипывала, понимая, что оказалась в ловушке. Меня обволокли знакомые крепкие руки, впервые за долгое время Артур обнимал меня, уложив мою голову себе на грудь. Но не ощущала я успокоения и поддержки в этих объятиях, я уже и сама не знала, радоваться мне или впадать в новое отчаяние. Все решено за нас. Судьба та еще стерва, подбросила шокирующий сюрприз, от которого не отмахнуться, и не спрятаться от него головой в песок.