* * * Мне всегда нравилось читать, что-то изучать, узнавать новое, и я была безумно рада, что не отказалась от идеи продолжать учебу. Каждый день с жадностью глодаю гранит маркетинговых наук, скучая по переполненным студентами аудиториям института и его шумным коридорам, а еще, я, как и планировала, записалась в бассейн, хожу на лекции для беременных, сдаю обычные анализы, гуляю по вечерам. Мне стало спокойней, только вот иногда вдруг нахлынет, и становится тоскливо, почти невмоготу, но я стараюсь держаться, отвлекаю себя всем, чем только можно: думаю о ребенке, решаю какое имя могу дать своей девочке, представляю, как в первый раз возьму ее на руки... Артур звонит раз в неделю, все наши разговоры проходят сухо и быстро, и всегда при его матери. Она как репейник прицепилась ко мне, и никак от нее не избавиться. Куда я туда и она. Редко удаётся побыть без ее присутствия. Но я уже начинаю к этому привыкать, и почти перестала остро реагировать на ее замечания, и вечные советы с наставлениями о том, какой должна быть хорошая мать. Знаю, она меня не любит, я ей не нравлюсь, да и она нравится мне все меньше, но я не ненавижу ее, нет, ничего подобного не испытываю, скорее она раздражает. Вот бы тут была тетя Рая! Тогда было бы гораздо проще, лучше, радостней. Так стыдно, что сама звоню ей редко, просто устала врать о том, как у нас с Артуром все хорошо, что все наладилось. Хочется верить, что мои лживые слова, сказанные о нас вслух, воплотятся в реальность, и понимаю что все-таки хорошо, что Раисы Исааковны здесь нет, и правду она не знает. Иначе переживала бы за меня, а этого я не хочу. Достаточно самой мучится, мои ошибки - мои слезы. Хотя я почти не плачу, только иногда, когда накатывает, или глубокой бессонной ночью, списывая все на гормоны, прекрасно понимая, что это не так. Просто его нет рядом, того кого полюбила, кому отдала сердце, вот почему мучительно грустно и холодно внутри. Иногда, все же удается побыть наедине с самой собой, в основном это происходит в то время, когда учусь или бываю в бассейне, или вот как сейчас, поздним вечером, после ужина прогуливаюсь по прилегающей к клинике территории. В эти часы всегда тихо, что было отмечено еще в первый день приезда, гораздо многолюдней днем, и чуть спокойнее по утрам. У Полины сегодня разыгралась мигрень, да еще простуду подхватила, и потому на курсы для беременных пока со мной не ходит, лежит бедняжка в постели и жалуется на мое холодное безразличие и неблагодарность за все ее старания для меня и будущего ребенка. Странная! Сама просила не заходить к ней, опасаясь, что заразит, а теперь не довольна, что я этого не делаю. Воздух пропитан утихшим дождем, говорят в это время года в Хайфе всегда дождливо, и Полина часто на него сетует, а мне нравится. Свежесть и прохлада дают голове остыть после многочисленного чтива лекций, да и все лучше, чем жарящее тебя точно на сковородке солнца. У входа в гостиницу останавливается черная машина, похожая на ту которая привозила нас с Полиной из аэропорта. Из нее выходит высокий мужчина, следом миниатюрная блондинка. У нее большой живот, предполагаю месяц восьмой. Она берет под руку мужчину, и они двигаются в направлении гостинице. Мужчина темноволосый, стройный, в теплом свитере с высокой горловиной и синих джинсах, он разговаривает по телефону через блютус гарнитуру вставленную в ухо. - К черту тот цветной баннер! - громко говорит он, - делаем, как и планировали черным по белому...тьфу! Белым на черном фоне... Все! Отключаюсь. - Закончил? - фыркает блондинка, она идет, осматриваясь по сторонам, пока не замечает меня, и с любопытством впивается взглядом в мой живот. Вместе с новыми постояльцами вхожу в вестибюль, и пока все вместе ждем лифта, блондинка продолжает на меня посматривать, а я на нее. Еще утром в соседний номер завезли несколько чемоданов и сумок, словно туда собиралась перебраться целая толпа народу. Неужели это все для них одних? - Ты давно лежишь? Ты же беременная? Просто у тебя совсем нет живота, - вдруг спрашивает она. - Здесь всегда так тихо, словно на кладбище? - Эээ... - я даже немного опешила от такой неожиданной кучи вопросов, - Нет, днем гораздо оживлённее. - Сирена! - недовольно отдернул блондинку ее предполагаемый супруг. - Что? Я завожу знакомства! - и ее брови удивленно взмывают вверх. Приезжает лифт, блондинке и ее спутнику нужен тоже третий этаж. Значит, чемоданы были для них. Мужчина снова берётся за телефон, но Сирена раздраженно ударяет его по руке. - Убери! Ты уедешь уже завтра утром и будешь вдоволь предаваться любви со своими неотложными делами! Мужчина вздыхает, и недовольно бросает на меня взгляд, видимо не сильно радуясь, что незнакомый человек становится свидетелем подобной сцены, а я стараюсь спрятать смущенную улыбку. - Извините мою жену, она... - женщина приподнимает одну бровь, и мужчина поспешно продолжает, - самое прекрасное и мега общительное создание в мире. Вам тут нравиться? - спрашивает он. - Как врачи, персонал, и вообще? - Все... э... на высоком уровне, - мямлю я. Видит Бог именно так я и считаю, особенно учитывая, что есть с чем сравнивать. - Слышала? - обращается мужчина к женщине. Двери лифта открываются, мы выходим. - Посмотрим, - бормочет под нос Сирена, выходя первой. - Мое имя Сирена, по паспорту, если хочешь знать, я его сама не придумывала, - я даже не сразу поняла, что она обращаются ко мне. - А это мой муж Герман, который собирается изменять мне со своей работой, в то время пока я буду скучать и рожать ему детей. - Ульяна, - вежливо представляюсь, и радуюсь, что уже оказалась возле двери в свой номер. - Мы обязательно подружимся, Ульяна, - многообещающе говорит Сирена, и улыбается мне на прощание, - со мной нельзя не подружиться. Немного натянуто улыбаюсь в ответ и убираюсь в свой номер.