-33-
*** - Очень красивое платье! - в очередной раз восхищенно вздохнула тетя Рая, глядя на меня в зеркало во весь рост. - Это самый удачный вариант, - отозвалась Полина, выплыв из угла комнаты с бокалом вина. - В нем почти не заметно положение Ульяны. Эта фраза прозвучала как оскорбление, словно моя беременность была чем-то постыдным, но уже по привычке я быстро отмахнулась от слов будущей свекрови как от назойливой мухи. Платье было красивым, тут не поспоришь. Широкая юбка и завышенная линия талии, в самом деле, скрадывали округлившийся живот. Я глубоко вздохнула и ощутила, как густой румянец окрасил мои щеки. - Волнуешься? - с улыбкой тетя Рая обняла меня за плечи. - Немного, - кивнула я в ответ. Только бы не разревется, и перестать уже дергаться, иначе и роспись не смогу нормально проставить. Все это гормоны, в тысячный раз повторяю про себя и гоню все мысли прочь. Так и должно быть. Мы с Артуром должны быть вместе, я уверена, ведь я люблю его. Но тогда почему меня так сильно терзают сомнения? В детстве, когда моим любимым занятием было сидеть возле окна и мечтательно смотреть на улицу, я часто представляла, как буду выходить замуж, а рядом будут мама и папа. И свадьба будет с кучей гостей. Может, поэтому я так нервничаю? Никаких родителей мне так и не удалось приобрести, а из гостей будут только мать Артура и тетя Рая. - Это все пустое, - невзначай тихо вырвалось у меня. - Что ты сказала? - спросила Раиса Исааковна, поправляя складки юбки. - Нет, ничего, ты права, я просто волнуюсь, - меньше всего мне хочется передавать этой женщине свое нервозное состояние. Все происходило будто и не со мной вовсе. Сперва меня нарядили точно куклу, сделали прическу, Полина даже пригласила визажиста, чтобы сделать макияж. От моей персоны только требовалось покорно сидеть и «наслаждаться» процессом. И когда я была готова, мы не торопясь двинулись вниз, где нас уже ждала машина. У самого выхода, когда Полина вышла вперед, тетя Рая остановила меня, и это был один из немногих моментов, который хорошо отпечатался в моей памяти за весь день свадьбы. - Уля, скажи, ты уверена? - она внимательно заглянула мне в глаза. - Я вижу, что ты сама не своя, и если ты пока не готова, ты имеешь полное право все отменить. И не смотри пожалуйста на то, что они потратили кучу денег и что ты дала Артуру положительный ответ. Никто не может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь. О чем она? Отменить свадьбу? Разве я могу? Нет, тетя Рая, ты сильно ошибаешься! - Я люблю его, и жду от него ребенка. Я дол... Я хочу выйти за него замуж! Подобрав юбки, двинулась навстречу судьбе, которую выбрала. Ведь я беременна, и должна думать только об этом. У моей дочери будет отец и мать. У нее будет все, чего не было у меня. Наша свадьба могла бы занять призовое место среди самых скромных церемоний. Гораздо позже я все спрашивала себя, на что тогда надеялась, и о чем вообще думала. Должно быть, просто слепо верила, что штамп в паспорте все между нами исправит, даст новый и счастливый виток в нашей общей жизни с Артуром. Помню, как меня дважды просили поставить роспись, и Артур схватил меня за локоть, ближе подвел к столу. Нас объявили законными супругами. Я посмотрела в лицо Артура, спокойное, лишенное каких либо эмоций, вот он наклонился, обхватил меня за талию, поцеловал. Именно такого поцелуя я ждала! Не легкого касания губ, а настоящего, проникновенного, до самых мурашек. «Теперь, ты мой муж!» - прозвучало в моей голове, и смело обхватила его за плечи, прильнула всем телом. - Осторожно! - едва успел прошептать Артур, но я тут же накрыла его рот своими губами. Мне уже стало не хватать воздуха, но я продолжала цепляться за Артура, так изголодалась по нему! В эту минуту он был прежним, и целовал, так как тогда, когда все было у нас хорошо. Он даже тихонько рассмеялся, прекращая, к моему сожалению поцелуй. - Еще нацелуемся, - пообещал он, взял за руку, и повел к стоящим рядом тете Рае и Полине. Те сразу принялись нас поздравлять, Раиса Исааковна расцеловала меня и Артура, а новоиспеченная свекровь, даже назвала меня своей дочерью. Измениться ли ее отношение теперь? Вчетвером мы отпраздновали этот день в уютном ресторанчике, и за весь вечер Артур был ласков и нежен со мной. Он шутил и смеялся, был внимателен, а я была счастлива видеть его таким. Мы возвращались в пансион поздно вечером, и хотя ходили в этот день мало, я чувствовала себя невероятно усталой. Попрощавшись в коридоре с Полиной и тетей Раей, и приняв от них последние поздравления, очутились с Артуром в нашем номере. Он закрыл за нами дверь, облокотился об нее спиной, уставился на меня немигающим взглядом. - Я устала, - прошептала я, протянула к нему руку, - идем в спальню. Артур взял мою руку, пошел следом за мной. Мы остановились возле кровати. Медленно, я принялась стягивать с него пиджак. Поцеловала его подбородок, затем в щеку и возле самых губ, словно дразнясь. Мои пальцы пробежались по его груди, ловко принялись расстёгивать пуговицы рубашки. - Что ты задумала, Уля? - попытался пошутить Артур, но голос прозвучал сдавленно и хрипло, - мне казалось, ты устала. - Устала быть вдали от тебя, - признание вырвалось легко. Такая короткая фраза, а в ней так много всего! Моей тоски по нему и грусти. - Давай я помогу тебе снять это платье, - пробормотала он, легонько касаясь губами моего лба. Послышался шелест и звук сбегающей вниз молнии... Артур улетел в Россию через два дня, увозя с собой тетю Раю. Мне безумно не хотелось прощаться, я так из-за этого переживала, что в день их отъезда приняла успокоительное. Едва сдерживаясь от слез, крепко обняла Раису Исааковну, она наказала мне строго себя беречь, больше гулять и наслаждаться возможностью высыпаться, ведь в скором будущем мне это вряд ли удастся. - Я бы остался здесь с тобой, если бы мог, - сказал Артур. Еще недавно я с ума сходила от той пропасти, что лежала между нами, и в эти дни, проведенные вместе, мне казалось, что она зарастает, мы заново прокладывали между нами прочный мостик. Что если в разлуке все это снова будет разрушено? - Пожалуйста, звони мне, - попросила я на прощание. Еще много всего хотелось сказать ему, но что-то внутри сдавливало грудь, и не давало словам вырваться наружу. Негласно мы обходили стороной все темы, которые могли бы вернуть нас к прошлому, которые могло нас рассорить. Я считала это правильным, мы двигались вперед. Но было совсем не правильным оставаться мне здесь одной! С огромной радостью я бы отправилась домой вместе с ними. Однако врач рекомендовал остаться рожать здесь, хотя я и уверяла его, что чувствую себя прекрасно, и меня ничто не беспокоит. Да и все были только рады оставить меня в Хайфе под присмотром врачей лучшей клиники в Израиле, слишком опасались за здоровье ребенка. Особенно непреклонной была Полина с Артуром. И снова дни потянулись медленно и однообразно. Хотя не совсем так. Артур звонил мне, обычно вечером, когда я собиралась ложиться спать. Он присылал мне фотографии с детскими вещами, колясками, кроватками, спрашивал моего мнения, интересовался, что мне нравится, а что нет. А мне нравилось почти все. Теперь я даже была рада присутствию Полины, она помогала мне с выбором, и Артур закупал все, что мы просили. Он выделил комнату для детской, и рассказывал, как обстоят дела с ремонтом. Мне не терпелось увидеть все своими глазами. Ближе к девяти месяцам, мой живот стал совсем огромным. Некоторые женщины в пансионе жаловались, что им неудобно спать на последних неделях и сильно сочувствовали мне. Но я в отличие от них спала прекрасно, как и советовала тетя Рая, сну отдавала много времени, даже иногда просыпала завтрак. Точно так же было и субботним утром. Открыв глаза, я увидела перед собой накрытый столик с завтраком. После обхода медсестер, я снова уснула и видимо проспала не один час, потому что все уже остыло. Поднимаясь с постели, внезапно ощутила сильную, сдавливающую боль внизу живота. Охнув, скорее от испуга, быстро легла на бок. Немного полежав, потянулась к телефону. Вначале все было не так страшно и не так больно. Меня быстро доставили в родильное отделение, уложили на больничную койку. Рядом суетилась Полина, казалось, она лучше всех врачей знает, что мне сейчас нужно. Прямо напротив кровати, высоко на стене висели часы. Я все смотрела на них и отсчитывала время. Боль становилась все сильнее, Полина то и дело вытирала мой лоб, пока ее не выставили за дверь. В тот момент я и не знала радоваться этому или нет. Самый трудный и счастливый день в моей жизни. Все, что было до этого, стало вдруг не важным, каким-то пресным, далеким. Я строго запретила себе кричать, полностью сконцентрировавшись на всем, что говорил врач. И когда обессиленная, уронила голову на кушетку, услышала первый крик моей девочки, позволила себе тихонько заплакать. Маленькую, орущую девочку подняли вверх, показывая мне. Никогда- никогда я не видела ни кого прекрасней. Малышку положили мне на грудь, а я дрожащими руками принялась гладить ее по спинке. Вся боль, которая мучила меня на протяжении долгих часов мгновенно ушла, оставив такой восторг, что сквозь слезы я рассмеялась от счастья. Только гораздо позднее на меня нахлынул испуг. Уже когда доченька спала рядышком в своей люльке, чистенькая, завернутая в розовую пеленку и досыта наевшаяся молока, я вдруг вспомнила, как потеряла первого ребенка. Каким ужасом для мен