Мы были великолепны. Город, который мы построили вокруг Фабрики и который мы начали называть Зоной Альфа, был на полном самообеспечении. Агенты, исследователи, специалисты в самых разных областях. Мы расширялись.
...
Простите, я уже стар. Знаю, по моему виду этого не скажешь, но тело обманывает. Разум... не всегда всё точно помнит. И иногда я путаюсь в воспоминаниях. Всё расплывается. Но одно я помню точно: мы использовали Фабрику. В ней всегда находились комнаты с предметами. Да, тогда мы так это называли - «предметы». Никаких мер содержания и уровней допуска, нет. Мы думали, что подчинили Фабрику. И это одна из причин, по которой я всё ещё работаю. Если я что-то и могу здесь делать, так это напоминать людям, что мы НИКОГДА не подчиним себе эти предметы. Мы можем содержать их, да, но вспомните Авеля. Приручить их? Никогда.
Примерно через десять лет мы уже были прекрасно организованы. Нас, 13 основателей, называли только по номерам, не по именам. Мы знали, как всё устроено. Ну, подумаешь, один или два предмета исчезнут внутри Фабрики, и что? Несчастный случай с классом D? Да ерунда. Что? Да, уже тогда мы использовали класс D. Disposables, «расходники». Да, именно это и означает «D». Всегда нужен был кто-то, на ком можно испытать предметы. Тесла и Тамлин не сильно заморачивались по этому поводу. Да, иногда мы теряли людей, которые всё равно были бесполезны. Адам, то есть доктор Брайт, говорил, что это Фабрика берёт свою плату. Ничто не даётся задаром.
В 1911 всё пошло наперекосяк. Появились сиды. Целая раса существ, живущих среди нас. Они могли выглядеть так же, как вы или я. Единственное существенное отличие - непереносимость железа. Да, именно поэтому мы и назвали их сидами. Нет, вы не могли о них слышать. Почему? Потому что в один прекрасный день Фонд вырезал целую расу. Под корень. И именно я сделал это.
Сначала мы просто иногда охотились на них. Сталкивались пару раз с ними и выходили победителями. И поэтому, когда кое-кто королевских кровей попросил нас о помощи, мы с радостью взялись за это. Хорошо иметь людей в должниках, нам всегда это нравилось. Мы послали отряд, чтобы разобраться с обычной группой сидов-охотников, по крайней, мы так считали. Когда сиды напали на Фабрику, головы наших людей висели на сёдлах их ездовых животных.
Это было ужасно.
Всего три слова, но они так много значат. Я никогда... Простите, дайте мне секунду. Эту часть я ещё никому не рассказывал. Можете считать, что вам повезло. А, и если вы расскажете это ещё хоть кому-то, я убью не только вас, но и всех, кто носит в себе вашу ДНК. Процедура 110-Монтаук покажется вам прогулкой в парке.
Мы проиграли. Эти твари пришли и уничтожили нас. Прошлись по всем участкам, убивая наших людей, не обращая внимания на наше оружие. Я видел, как погибали мои друзья, один за другим, пытаясь удержать Фабрику. А я? Я, их лидер, их друг, почти отец для них? Крёстный отец четверых детей Брайта. Соратник, иногда любовник и всегда исповедник. Я сбежал. Я бежал как перепуганный школьник, пытаясь спрятаться в глубинах Фабрики. За мной постоянно следовали эти существа, всегда только на шаг позади меня. Я мог слышать их за своей спиной, ощущал их дыхание на шее и...
Я вышел к двери, которую никогда раньше не видел. Она была сделана из бронзы и покрыта арабской вязью или чем-то похожим. Никогда не был силён в языках, особенно в том дерьме, что так любят мусульмане. Но тогда меня это не волновало. За мной гнались, и я открыл дверь и нырнул в проём. Внутри всё было... иначе. На меня нашло чувство спокойствия, как будто здесь ничто не могло навредить мне. Свет был тёмно-красным, но видно всё было хорошо. В моих ушах бешено стучала кровь. А передо мной находилось то, что осталось от Андерсона. Оно говорило со мной, но будь я проклят, если смогу точно передать всё сказанное. Оно предложило мне надежду. Оно рассказало мне... рассказало, что каждый предмет, который мы использовали, неважно как, кормил Фабрику. Помогал ей расти. Но если сиды захватят Фабрику, они уничтожат её, чего мы не могли допустить. И оно предложило мне сделку. Оно убирает это событие. Делает так, как будто его никогда не было. Взамен же я отдаю... нас.