– А ты что засекал? – хочу хохотнуть, заметив первые ревностные звоночки в Лешкином поведении. Но перехватив вполне серьёзный взгляд, решаю повременить с юмором.
– Откуда джинсы? И новая футболка? – норовит вытащить из-под пояса заправленную тонкую ткань, но лёгкое раздражение не лучший помощник. И у Лёши ничего не выходит.
– Эту одежду тоже порвешь? – шепчу в губы, сжатые от недовольства в тонкую линию. – Или позволишь раздеться самой? – крепко обхватываю ладонями его щеки, чувствуя, как былое напряжение отхлынув от Лешиного лица, меняется привычным спокойствием. – Или наденешь на меня паранджу?
– Прекрати пропаганду, а то первый и последний пункты я с удовольствием воплощу в жизнь, без сожалений и извинений. Ты меня знаешь.
– Знаю, – шлепаю по руке, которая сжимает ткань в кулаке до жалобного её треска, а лишиться ещё одного предмета гардероба мне не хочется. – Вещи мне привезла Лика. Ты не оставил мне выбора, ходить голой прикольно только перед тобой. А у меня вечером занятия в танцевальном классе.
– Могла бы просто предупредить.
– Ты спал, не хотелось тебя будить и я никак не думала, что задержусь. Лику невозможно остановить, когда она болтает, – во рту вдруг становится сухо от волнения, ведь рассказанное подругой так и гудит в голове. – Лёш, чтобы тебе не предложил Ринат, – беспокойство за любимого жутким жжением отдаёт в груди, мешая даже сделать вдох. – Откажись, пожалуйста. У Рината проблемы с клубом, не знаю, насколько всё серьёзно… но он попытается сделать всё, чтобы удержать его на плаву. Не становись средством..
– Марта, я не хочу чтобы ты в это лезла, – резко перебивает, не давая закончить, думая что отстранив меня даже от обсуждений проблемы, защитит и от последствий надвигающейся угрозы.
– Но, Лёша, – капризно протянув, я хочу хоть как-то повлиять на его упертость, с которой он уверенно прекращает разговор.
– Я в состоянии решать подобные вопросы, просто не отсвечивай. Не привлекай внимания брата и всё будет отлично.
– А ты просто знай, что очень дорог мне!
Горячее дыхание согревает мой висок, пока я пытаюсь как можно крепче обнять Лёшу. Почувствовать его силу, впитать запах и понять, какое это счастье, вот так прижиматься друг к другу и больше ни о ком не думать.
Сигнальный буй
Лёша
Сейчас я словно в октагоне, стены которого умело и стремительно возвела вокруг меня Марта, заключив внутри и оставшись вне сетки. Отгородившись в одночасье, ничего не объяснив. Ранив молчанием сильнее, чем разочарованием вселенского масштаба, которое буквально плещется в её раскрасневшихся глазах.
Десятки вопросов, на которые совершенно нет ответов, подобно шипучке пощипывают язык. Уверен, если я задам хоть один, то она отмолчится, закроется в себе и вытянуть хотя бы слово, будет уже невозможно.
– С чего вдруг это всё?
Киваю на небольшой чемодан, стоящий раскрытым посреди комнаты, словно сигнальный буй наших отношений, обозначивший опасное место – конец, и чувствам, и нам.
– Уже неважно, – подняв брови скорее от жалости, чем от удивления, она выдерживает зрительный контакт. Стоически, чего совсем невозможно сказать обо мне, никакой выдержки не хватает, чтобы не озвереть и не сорваться. Я давлюсь странным сочетанием чувств, надеясь хоть чем-то перебить горечь. А та лишь сильнее проникает в меня, оставаясь липким осадком.
Глубокой затяжки не хватает для излечения, даже никотин не способен лечь поверх раны, хладнокровно нанесенной рядовой фразой "уже не важно".
Кому неважно? И с какого перепуга она считает, что это неважно?
– Объясниться не хочешь?
– Я хочу домой, хочу остыть, – с напряжением в голосе чеканит Марта. – Хочу разобраться… , в первую очередь в самой себе. А потом уже пытаться что-то объяснять.
Я словно пропустил удар, а теперь сосредотачивая внимание на губах Марты, которые медленно шевелятся, произнося слова, ничего не слышу. Со слухом всё в порядке, но мозг, включивший защитную реакцию, отказывается воспринимать бред.
– А как же твоё пафосное "ты мне дорог"?! – с вызовом начинаю разговор. – Или произошёл обвал рынка? Я обесценился в твоих глазах? – пришлось заскрипеть зубами, чтобы не заорать на всю квартиру.
Смерив недоумевающим взглядом, Марта продолжает собирать вещи, коих за три недели совместного проживания насобиралось не так и много. Но почему-то и это мизерное количество она пакует слишком долго, то ли давая себе шанс передумать, то ли подталкивая меня к действиям её остановить.
Это жестоко с моей стороны, но я решаюсь помочь со сборами и притащив из ванной комнаты всю найденную косметику, небрежно кидаю её поверх аккуратных стопок одежды.