Я у него такая первая!
И он мой первый!
Теперь для меня это было ясно, как белый день и никаким сомнениям больше не подвергалось. Марк именно тот мужчина, с кем я хочу испытывать близость.
Первую. Вторую. Каждую…
- Я очень рада, Марк… - прошептала ему и уткнулась в колючий душистый подбородок.
Мы постояли так еще минуты две, а потом зазвонил его телефон. Горский нехотя отпустил меня, но одной рукой все также продолжал удерживать запястье. То самое, с зажатым в кисти агрегатом.
Мужчина глянул на экран, извинился и ответил. Мне было совершенно не слышно, что говорят на том конце, но брови моего мужчины нахмурились, а когда разговор был окончен, профессор, вновь обняв меня, пробурчал:
- Малыш, прости, но мне, правда, надо ехать.
- Угу.
Безумно сложно оторваться от его груди. Я словно подключилась к нему, как аккумулятор к розетке, и питалась перетекающей из него в меня энергией, уверенностью и силой, пропитываясь любимым запахом невероятного моего мужчины.
Преодолевая титаническими усилиями сопротивление собственного тела, выпуталась из надежного плена профессорских рук и протянула золотистую штуку мужчине.
Расставаться с ней было жаль, как оказалось, резиновый член весьма мощное средство воздействия на моего сдержанного профессора. Уверена, именно благодаря ему, Марк ни свет ни заря прилетел сюда, как Черный Плащ, спасать от страданий и боли.
Не ругать прилетел.
Пожалеть…
Проверить, в порядке ли я, после совершенной глупости.
Сердце защемило от прилива нежности к заботливому, внимательному мужчине.
Горский, наконец, взял злосчастную игрушку. В его широкой мужской ладони член смотрелся крайне пикантно. Буйная фантазия мгновенно выдавала неприличные картинки различных вариаций нас троих. Пульс забился барабаном в глотке, а щеки вспыхнули, словно катафоты на колесах велосипеда в свете ксеноновых фар.
Марк, неотрывно следя за мной горящим черным взглядом, казалось, считывал любую порочную мысль, влетающую в мое сознание со скоростью света. Профессор шумно выдохнул, поднес игрушку к носу и шумно втянул в себя запах.
Мою промежность прострелила острая, как копье, волна, затопившая жаром девственное лоно.
О Боги, ЧТО он творит?!
- Пахнет кокосом, - прохрипел Марк и убрал член во внутренний карман пальто, попутно вынимая оттуда небольшую подарочную золотистую коробку, перевязанную красным бантом. – Тебе, Вика.
- Спасибо… - я так растерялась от нахлынувшего возбуждения и неожиданного подарка, что просто хлопала ресницами, словно кукла.
Марк еще раз глубоко, но бесконечно быстро, поцеловал меня и ушел, бросив «до скорого».
Схватив увесистую корзинку, в обнимку с подарком, наполненная счастьем и чудом, как ребенок в новогоднюю ночь, побежала в комнату.
Уже там разглядела карточку среди нежных лепестков.
______
Долго от судьбы бежать пытался,
Только все равно истлел у твоих ног.
Жидкой лавой в венах расплескался
Беспощадный огненный цветок.
Без тебя мне жизнь, как будто снится,
Но настало время, чтоб прозреть:
Ты – МОЯ, Волшебная Жар-птица!
И отныне мой удел - ГОРЕТЬ.
______
Мне хотелось взлететь до земли!
Осторожно развязав алую шелковую ленту увесистой коробочки, сняла крышку. Улыбка свела скулы.
На бордовой бархатной подушечке лежала миниатюрная золотистая статуэтка.
ОСКАР.
Это было так мило и в то же время так весело. Глухими вибрациями вместе со смехом из меня выходил восторг. Обожаю тебя, профессор!
Когда только успел?
Рассматривая увесистую металлическую фигурку, я не сразу заметила наличие еще одной коробочки.
Бархатный прямоугольник буквально вывалился мне на колени.
С замиранием сердца приоткрыла тугую крышку. На золотистой карточке внутри гласила надпись: «Свобода не в том, чтоб сдерживать себя, а в том, чтоб владеть собой» (Ф. Достоевский – прим. автора).