- Зачем мне это?
- Девушке своей подарите…
__________
До настоящего момента я и не помнила, что тот самый профессор, с которым мы пережили незабываемые минуты в Нью-Йоркском метро и был мой Марк Робертович.
Поразительная штука – память!
Этот сукин сын таки подарил сувениры своей девушке!
МНЕ!
Не мешкая ни секунды, надела «золотую» цепочку, вооружилась личным Оскаром, сделала очередное селфи и отправила Марку.
И в ответ, мой суровый профессор прислал, О БОГИ, красное сердечко!
Окрыленная счастьем, полетела к Лиле, чтобы поделиться теплом и поднять настроение подруге.
Как оказалось, мое желание было весьма своевременным. Верховская не спала, а сидела в кровати и растерянным лицом слушала собеседника на другом конце телефонной связи. Она ничего определенного не говорила, скорее лишь как-то обреченно и безжизненно мычала.
Я встревоженно наблюдала за Лилей, гадая, что еще могло произойти в жизни близкого мне человека.
- Что случилось, Лиль? – осторожно спросила подругу, как только изящная ручка отбросила телефон на одеяло.
- Счастье у меня случилось…- совершенно несчастливо произнесла Верховская. – Родители к новому году квартиру подарили. И уже даже перевозят туда все мои вещи… Мама через час улетает на Бали со своим любовником. Папа предупредил, что без звонка в ЕГО дом лучше не являться, потому что им с Милой хочется, наконец, насладиться обществом друг друга.
- Я не поняла. И что же, ты будешь встречать новый год одна, сидя в какой-то квартире, заваленной коробками?
- Видимо, да…
- НЕТ!
Лиля подняла на меня свои печальные голубые глаза, наполненные слезами, готовыми брызнуть фонтаном от малейшей дополнительной эмоции.
- С нами поедешь! Я тебя тут одну не оставлю!
- Вик, это некрасиво, ехать без приглашения…
- Некрасиво, Лиля, лезть в чужую личную жизнь, лишать человека права на свободный выбор профессии и вынуждать хранить долбаную девственность! Так что ничего! Потерпят! Не такие уж они там и нищие, чтоб не иметь возможности принять еще одного гостя! А если хоть слово скажут, так это даже хорошо – такой скандал им устрою, еще будут умалять меня уехать!
Лиля отчаянно засмеялась, а из ясных глаз все же брызнул соленый поток.
- Ничего, цветочек мой, - гладила ее по спине, крепко обнимая, - Я столько лет терпела, мучилась… Училась каркать по-немецки! Пусть терпят! А… А хочешь, заставлю Васю дежурить у тебя все новогодние праздники? Я могу!
- Нет, Вика. Это уже чересчур. Даже еще унизительней, чем ехать с тобой к Беренгофам.
- Вот и решили. А поехали по магазинам, а? Лиль? Купим себе новые платьица к новому году, посидим в нашей любимой кофейне?
- А поехали, - улыбнулась Лиля.
- Отлично. Надо только вопрос с билетом решить.
Мы оделись и спустились на кухню, где пил какую-то зелено-бурую дрянь цербер-ППшник.
Лиля демонстративно не обращала внимания на Васю, тот в свою очередь зорко следил за каждым ее движением, словно она опасный террорист, готовый напасть на него с ножом для хлеба, или в любую секунду выдернуть чеку на несуществующем поясе с гранатами. Забавно было бы на это посмотреть, но моя нежная Лиля и мухи не обидит. При всей своей внешней уверенности и непробиваемости подруга очень ранима. И добра. Она скорее Васю накормит, нежели ударит или повысит голос.
Другое дело я!
Я могу!
- Алло, пап! Слушай, я хотела предупредить, что Лиля поедет с нами в Германию… В смысле зачем? Потому что я так хочу! ... Что значит, слабый аргумент?! А как тебе такой – не полетит она, не полечу я! … Да мне плевать, пап, ты же знаешь… Мне все равно, где ты достанешь билет… А кто еще летит? … Ва-ася? … А на хрена нам там Вася, пап? … Нечего ему там делать. Пусть… дом сторожит… От кого он там будет мою девственность охранять? От графа? … Ой, ладно тебе, пап, сейчас не девяностые, не нужен мне охранник, завязывай уже с этой дурацкой легендой… Угу… Вот и отлично… Вот и чудесно… Я сброшу тебе копию ее паспорта… Ага… Целую, папуль!