Блондинка задрала подол на талию. Нижнего белья под ним вовсе не оказалось, зато мягкий пробковый пол под голой промежностью пропитался ее влагой. Девица принялась одной рукой судорожно ласкать себя.
Но профессору не было до этого никакого дела. Он продолжал жадно пожирать меня глазами, пробирая насквозь, словно рентгеновский луч.
Блондинка отчаянно захрипела и забилась в экстазе, но Марк еще не готов был кончить. Он снова и снова вколачивался в рот своей спутницы, стонавшей уже не только от наслаждения. В какой-то момент мне даже стало ее жалко.
Я подняла ногу, уперлась стопой в горшок какого-то растения и приподняла свою пышную юбочку, обнажив чулочки и кружевные полупрозрачные трусики.
Глаза Марка сверкнули адским пламенем, и я услышала его сдавленный стон. Блондинка явно приняла это на свой счет, потому что активно задвигалась, предвкушая скорую разрядку своего любовника.
Я же победно улыбнулась и сдвинула в сторону полоску трусов, обнажая абсолютно голую, без единого волоска киску. Я знаю, что она выглядела невозможно пошло, потому что обладала довольно внушительным клитором. Марк завороженно смотрел мне между ног. Не знаю, насколько хорошо было ему видно мое сокровище, но очередной хриплый стон и бешено трепещущая жилка на виске свидетельствовали о том, что ему все там понравилось.
Я немного грубо оттянула кожицу своего чувствительного бугорка вниз и резко отпустила, раскрыв рот в немом стоне. Профессор шумно вздохнул, поднял голову вверх и грязно выругался. Затем вновь установил со мной зрительный контакт глаза в глаза и одними губами произнес «ЕЩЕ».
И я не посмела его ослушаться. Принялась остервенело двигать пальцами, то натягивая до боли, то сжимая в кулак. Влага обильно сочилась по бедрам. Марк, словно заколдованный, ловил каждый мой жест, повторяя в голос «Да, детка», «сильнее», «еще, малыш».
Его голос, предназначенный только мне, расплавил все барьеры и, спустя минуту, я едва не упала, сотрясаемая мощным оргазмом. Вслед за мной кончил и Горский, заполняя красный рот блондинки семенем, запах которого моментально ударил мне в нос.
Мужчина отвернулся, чтобы привести себя в порядок, и я молниеносно воспользовалась ситуацией. Вернула трусики на место, одернула юбку и на носочках понеслась из оранжереи вон.
Сердце трепыхалось, а тело требовало горизонтального положения, чтобы восстановить силы. Едва выскочив из зазеркалья, я наткнулась на отца и его флегматичное «Вика, мы уезжаем».
Что ж, папенька, ты, как никогда, вовремя и точно угадал мое желание.
Глава 5
Воскресение пролетело, словно в тумане. Я не могла отделаться от мыслей о своем профессоре макроэкономики. Альбом помимо вымышленных сюжетов пополнился зарисовками реальности. Вот уже на развороте красуется сочная зелень, яркие пятна цветов, невероятно притягательный Марк во время оргазма, стоящая перед ним блондинка в алом платье, сбившемся на талии и темный силуэт меня с задранной юбкой, сжимающей в кулаке нежно-розовую плоть.
Злясь на саму себя, я то и дело отбрасывала в сторону карандаши, но вновь и вновь возвращалась, прорабатывая детали. Кончающий Марк стоял прямо перед глазами и не желал исчезать.
Возбуждение в трусах не проходило. Казалось, распирающая тугая плоть зудела и требовала прикосновений, но я решила не идти на поводу у слабого тела. Упорно игнорируя огонь во влажных складочках, продолжала рисовать, маниакально достоверно восстанавливая сюжет.
Усугубляло положение то, что даже отвлечь себя мне было нечем. Возможно, я бы даже почитала лекции по ненавистной мне бесконечно скучной макроэкономике, чтобы навеваемой ими тоской погасить вожделение, но взять тетрадь рука не поднималась. Вместо нее лишь альбом, полный ярких эротических фантазий.
Когда рисунок был закончен, мне немного полегчало. Однако мозг тут же подкинул информацию для размышления. Как идти завтра на практическое занятие? Как себя вести? Сделать вид, что ничего не произошло? Или наоборот, намекнуть на наш общий грязный секретик?
Решила позвонить Лильке.
- Викуль, привет! – бодренько ответила Верховская, спустя три длинных гудка.