Фруктовый стол: брускеты с клубникой и кремом чиз; с фруктами и ванильным кремом; с запеченным яблоком и корицей; тарталетки с карамболой, персиком и сливочным кремом; хрустальные стаканчики с клубникой, виноградом и киви.
Десерты: всевозможные пирожные, красивые настолько, что даже жалко есть, клубничная и цитрусовая панна-котта, капкейки, муссы, профитроли и слоеные трубочки, суфле, мильфей, чизкейки…
Жутко захотелось есть, но официального разрешения пока никто не давал. И я вдруг распереживалась, что как только появится граф, мне сразу станет совершенно не до еды, а потому едва не расплакалась от того, что не попробую все это великолепие.
И я бы позволила себе стащить хоть что-нибудь, если бы каждый присутствующий в зале родственник не пускал в меня рентгеновские лучи, стараясь разобрать на атомы. А даме в короне не пристало исподтишка таскать бутерброды.
Решили с Лилей немного отвлечься, разглядывая, как ловкие официанты разливают розовое и белое шампанское по хрустальным широким бокалам, возведенным в высокие пирамиды, расставляют кувшины с лимонадами и свежевыжатыми соками, устанавливают на многоэтажные подставки чистые, прозрачные как слеза младенца, стаканы.
И все же перестать думать о еде было сложно.
С нами приветливо перебрасывались любезностями уже знакомые лица с до сих пор незнакомыми именами, приятным фоном играла живая музыка – очаровательный блондин в белоснежном костюме виртуозно ласкал клавиши рояля, а классическая «К Элизе» приятными мурашками растекалась по коже.
Между тем, градус моего внутреннего напряжения крепчал.
Все ждали.
Затаились в преддверии появления славных титулованных особ.
Вот, наконец, широкие двери распахнулись, и в зал протиснулся дедушка Гера. При параде. В каком-то синем то ли пиджаке, то ли мундире, на груди непонятный орден, или брошь – не понять, с сияющей ехидной улыбочкой на морщинистом лице, усыпанном, словно веснушками, рыжеватыми пигментными пятнами.
ТА-А-А-К!
Рядом с ним непонятный припевала в серой тройке, с легким реверансом отрапортовал:
- Уважаемые гости, позвольте представить вам Августа Герхарда фон Беренгофа.
Блядь! Вот ведь старый хрен!
- Делуль, только не говорите мне, что Вы и есть мой загадочный жених! Я, конечно, уважаю старость, но в данный момент с трудом могу контролировать эмоции.
- О, нет-нет, милая, - рассмеялся старик, - Он будет с минуты на минуту.
- Прекрасно, потому что мое терпение на исходе.
- О, а вот и он, позвольте представить Вам своего внучатого племянника…
В распахнутые двери твердой походкой, с суровым, неулыбающимся, до оскомины ставшим знакомым лицом, сверкая черными глазами вошел ОН…
Глава 44
- Виссарион Альбертович Заболоцкий фон Беренгоф!
ВАСЯ БЛЯДЬ!
В-А-С-Я!
Из опустошенной вмиг головы испарилась информация о том, что на моей голове корона, и вся я из себя величественная царица. Пребывала в глухом полнейшем шоке, не моргала, а лишь стояла, ошарашенно разинув рот, словно деревенский дурачок на Масленицу.
Отмерла, услышав нервный смешок Лили за спиной.
- Вася, блядь, какого хрена?! – завопила так, что задрожал хрусталь на люстрах.
Папенька, предвкушая скандал, заранее закрыл лицо руками. А невозмутимый титулованный, мать его, цербер, лишь слегка поморщился на крестьянский русский мат и пожал плечами.
ПЛЕЧАМИ ПОЖАЛ!
СУКА!
- Может, поговорим наедине? – осторожно предположил охранник.
- Отчего же наедине? Тут все свои! И всем, блядь, интересно, каков сюжет у этого детектива! ОСОБЕННО МНЕ!
- Вика, не ори!
- ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!
- Извини… Но давай ты тоже не будешь ломать комедию. Неужели так и будешь утверждать, что не узнала меня?
- Отчего ж не узнала, УЗНАЛА! Ты, блядь, мой ОХРАННИК!
- Я не об этом.
- А О ЧЕМ?!