– Да никто мне не нужен, - возмутилась Станка. - Я вообще хочу просто потанцевать. А вы не знаете, пан Винк закончил свою работу, как планировал?
– Да потащил что-то куда-то. А ты чего интересуешься?
– Просто если он всё сделал,то тогда, возможно, задержится там подольше, а то года два назад мы с ним отстояли официальную часть, а на танцы он не остался, - вздохнула она, аккуратно расправляя платье и усаживаясь на табуретку. - И пришлось мне возвращаться несолоно хлебавши.
– Этот может, - махнула рукой пана Любомира, - его ни женщины, ни танцы не интересуют. Была бы работа, остальное побоку. Так и помрёт один, – вздохнула печально.
– Давайте выпьем, чтобы он нашёл свою половину, - предложила Станка,и мы её поддержали.
– Тебе когда идти? - спросила я её, с завистью посматривая на тоненькую фигурку в слегка мерцающем платье.
– Как пан Винк придёт,так сразу и пойдём, наверное, - предположила она. - Вкусная у вас настойка, пана Любомира.
– Ещё, что ли налить? - усмехнулась женщина.
– Глоточек, - согласилась Станка. - Кстати, Мирослава, а ты что сегодня причёску делала? Собираешься, что ли куда-то?
– Нет, она уже пришла, - опередила меня пана Любомира. - Ну за наш вечер, девоньки, – предложила она.
Потом мы посидели, попили чай, съели еще по бутерброду с кусочками отварного мяса.
– Жаль, нет твоих булочек, Мирослава, - погоревала девушка.
– А по мне пироги вкуснее, - резюмирoвала старушка, – Станка, а что это у тебя глаза всё уже и уже становятся, а нос всё толще?
– Нет! – пана Станислава схватилась за лицо. – Не может быть! Только не сейчас! Пана Любомира, что у вас там были за травы? Ведьмин корень был?
– Ну конечно, а что такое?
– У меня от него аллергия! – воскликнула Станка. – Блин! Да как же так! Сделайте же что-нибудь скорей!
– Ах ты, бестолочь, - всплеснула руками пана Любомира, - а что же ты не спросила, когда пить начала успокоительную настойку? Подожди, – поспешила она к своим запасам в шкафчике, - у меня здесь что-то было от этой напасти.
С каждой минутой лицо Станки изменялось всё сильнее. К тому времени, когда пана Любомира нашла и накапала ей лекарство, лицо девушки полностью отекло, сделав глаза щёлочками, нос картошкой, а губы мясистыми варениками.
– И что мне делать? - плакала она. - И что скажет пан Винк?
– А что я должен сказать? - только что упомянутый пан Винк ввалился в кухню в верхней одежде. Я во все глаза смотрела на эльфа в чёрном строгом пальто. Такого Винка я видела в первый раз. - Что случилось? Пана Станиcлава, вы готовы?
– Гoтова, - фыркнула пана Любомира. - Можешь забирать.
– Что-то произошло? - пан Винк подошёл к столу. - Вы что, пьёте? – принюхался он.
– Пан Винк, - повернулась к нему Станка.
– О, мать честная, - отшатнулся мужчина, - что это?
– Последнее слово моды, - вставила пожилая женщина, - Винк, не видишь, что ли, что у неё аллергия? Внучек, бери с собой Славку.
– Меня? - удивилась я. – Но я же не готова? У меня и платья такого нет. Да я и не собиралась никуда.
– Мне всё равно, кто из вас пойдёт, – разозлился Винк, словно мы специально устроили заговор против него. - Вы меня что, подвести хотите? Я обязан присутствовать на официальной части поздравлений. Осталось два часа до начала. Вот мне абсолютно всё равно, кто из вас троих там будет, можешь даже ты, бабуля. Но чтобы через двадцать минут со мной кто-то из вас вышел из дома!
ГЛАВΑ 7
Он выскочил из кухни с такой скоростью, что можно было подумать, что здесь начался пожар,и через секунду грозит обвалиться потолок.
– Как это у тебя нечего одеть? - удивилась пана Любомира, поворачиваясь ко мне. - А что-то ярко-красное, что я видела в твоём огромном чемoдане?
– Я не знаю, что там такое, - созналась я, - это работа тётушки Павлины. Этот чемодан вообще она собирала. И кроме понравившихся вам шторок я ничего оттуда не доставала и не смотрела.
Про волшебные капли для похудения решила не говорить.
– Ну так пойдём смотреть, - пана Любомира встала и направилась на выход. – Чего расселись, двигайтесь давайте. У нас с вами всего двадцать минут, а потом Винк выеcт нам мозг.
Примерно минут через пять они уже пытались натянуть на меня ярко-красное шёлковое платье с хорошо декольтированным вырезом, которое было извлечено из запасов тётушкиного чемодана. Я была категорически не согласна с их решением. Они меня куда отправляют? Платье в верхней части липло ко мне словно вторая кожа, обхватывая мою немаленькую грудь, кoторую эти две садистки приподняли корсетом, зашнуровав меня так, чтобы не могла дышать. Я не знаю, где умудрилась достать его тётушқа Павлина в нашем городке строгих правил, но ткань, казалось, пылает и светится. От этого и само платье, с широкой юбкой и строгим лифом, словно горело. Не заметить такое было просто нельзя.