Если бы не пулемёты, то немцы немного позже обнаружили дзоты. Только не факт. Ивану удалось что – то поджечь в моторном отделении и танк стал, а из башенного люка вывалился танкист с огнетушителем и кинулся тушить танк. Не долго мучился парнишка, Иван не пожалел для него бронебойную пулю из ПТР. Правда, это не помогло. Вылез кто – то другой и продолжил орудовать огнетушителем, а потом на место пожара накинули брезент. Не обошлось без дымовых гранат и пришлось Ивану заняться другой целью. Десант прикрытия танка уже лежал на земле. Кто – то упокоился, кто – то пускал кровавые пузыри, а числом малым некоторые попрятались за танк. Это они так думали.
Снова ударили от бугра карабины. Ефрейтору Ковалёву даже стыдно стало. Его люди бьют фашистов, а он умиляется от своей победы над двойкой, а на прочие танки забил. Ну, и дебил, мля!
– Магазин! Не спать!
С единичкой получилось хуже. Она и из пулемёта прошлась по дзотам, даже достала немного выше амбразуры, а потом полезла задом в кювет за дорогой. Попадания были, но что толку от ярких вспышек на броне, если нет пробития? Понятно, что танкистам не сладко, да толку от того? Удача улыбнулась на последних двух выстрелах. Первый выстрел перебил гусеницу, а второй заклинил башню. Только поздно улыбнулось счастье! Танк успел съехать за дорожную насыпь. Высота у него чуть более полутора метра и насыпь примерно высотою такая. Что толку жечь патроны? Не достать цель за бугром, но и танк вне боя.
Фрицы, похоже, разобрались, кто виноват, а что с виновником делать они знали прекрасно. Обстреливать начали дзоты из миномётов и из окурка. Удобно, оказалось обстреливать амбразуры из орудия на прямой наводке. Считай, что стреляешь в упор. Ефрейтору Ковалёву умирать не хотелось, жутко хотелось жить, впрочем, как и всем кто принимал участие в этом бою. В бою каждый эгоист и каждый всегда сражается за себя и за свою жизнь, предпочитая чтобы первым сдох кто – то другой, или третий, или все остальные, а не он. Он должен быть на худой конец последним из живых…
– Магазин! Магазин, мать вашууу…!
Пустой магазин звякнул, падая на пол. Иван обернулся назад. Второй номер с побелевшим лицом и синими губами, которые беззвучно шевелились, стоял, прижавши магазин с патронами к груди. Не боец! Иван протянул руку и выдернул магазин из рук воина, развернулся и не думая, автоматически подсоединил его к ПТР. Передёрнул рукоять и загнал патрон в ствол. И сразу успокоился. Нервы подождут.
– Всё парень. Уходи. Крикни пулемётчикам. Выбирайтесь к нашим на бугор. Скажи… У немцев бронетранспортёр и окурок с толстой бронёй. Там связки гранат есть… Приказываю всем уходить с позиции за мост, если повезёт… Иди!
Как это просто выгнать человека из укрытия под разрывы мин и снарядов. Перед дзотом рвануло, взвизгнули осколки, рикошетя от стали каски, ударная волна, впечатала тело в стену укрытия. Тело сползло по стенке вниз. В голове звон, ноги кисель. Руки держат ПТР. Иван снял флягу, прополоскал рот. Напился. Сполоснул лицо. Вернул флягу на ремень. Ближайшая цель шесть автомобилей на дороге. Начал!
Великая вещь иллюзия! Я свободен! Я делаю, что хочу!!! Вот вам! Получайте, гады! Мотор в прицеле? Выстрел, Передёрнул рукоять. Мотор? Выстрел! Передёрнул! Мотор… Выстрел… Передёрнул… Пустой магазин падает вниз, а из кармана куртки устанавливается последний, что есть у Ивана. Нет командира заслона Ковалёва, он сдал командование, пусть бойцы делают что хотят, ефрейтор Ковалёв свой последний приказ отдал! Теперь Иван Иванович Ковалёв имеет право делать, что он захочет! А он хочет…зарядить, прицелиться в мотор и выстрелить! Зачем? Затем, что это справедливо! Зарядил… Мотор… Выстрел!!! Щелчок бойка. Пусто. ПТР в укрытие к стене. И дёру!
Лес минами и снарядами кромсают. Тело Ивана вжимается в каждую впадину, хоронится за каждым стволом. Нет тут леса, нет деревьев, одни стволы. Частью ошкуренные, частью расщеплённые, есть кое – где с сучками. Только нет нигде травы, а чёрная земля воняет взрывчаткой, курится дымком и испарениями от жара разрывов. Вот он край зелени, вот оно желанное спасение. Последний рывок! Взрыв сзади, осколки шлёпают по ранцу и рикошетят по каске, ударная волна выбивает всю силу из мышц тела и впечатывает головой в ствол на краю последнего углубления в чёрной земле, перед зелёным ковром леса. Лес, это не тайга! Обидно, да – а–а???