Как бы дорога не петляла, какие бы препятствия на всём пути не возникали, но ефрейтор Ковалёв выполнил предписание. В десять часов утра машина въехала во двор Киевского госпиталя. Оркестр не играл, цветов в букетах и корзинках никто не дарил. Двор и сад для гуляний были пусты. Больные по палатам, а врачи их обходят с осмотром. Ленивая такая тишина, когда все заняты своими делами. Ефрейтор Ковалёв, тоже занят важным делом. Он ждёт вестей от привезённых сюда шести медиков и двух раненых. С ранеными, вроде всё понятно. Девчонки должны взять и заполнить на Миколу и Тимоху истории их ранений, озаботиться, чтобы парней переодели в госпитальное бельё, а Ивану принесли их форму. Форма новая, практически нулёвая. С их ранами, это будет их одежда на гражданке. Парней вначале подлечат и потом комиссуют. Это касается и самого Ивана.
Понятно, что не всё так просто и быстро, но, тем не менее, это будет в итоге. У Ивана раньше, а у парней позже. Поэтому Иван поживёт в Киеве и присмотрит за парнями. Чем сможет, тем и поможет, если когда потребуется. Пока надежда на девчонок, что они приютят у себя, если не самого Ивана, то вещи его и парней. Сдавать всё нажитое в хранилище госпиталя, нет ни какого желания. Люди разные нужны, люди разные важны, и ведут разные люди по – разному. Хороший вариант, это снять квартиру рядом с госпиталем или у кого – то из работников госпиталя.
Это потом, а пока надо ждать главного врача госпиталя и сдать ему девушек из Пинска, согласно предписанию. Вообще – то, девушки из Москвы, но предписание из Пинска, как и направление на лечение самого Ивана, что лежит у него в кармане. Плохо, что никого своего нет из людей, чтобы оставить на хозяйстве, а оставить пикап без присмотра, это не вариант. Нет, не угонят, а вот обшарить вполне смогут, замки дверей рассчитаны на честное слово от честного человека. Положение…
Если не сгущать краски, то положение вполне нормальное. Вещи девушек медиков и прочее хозяйство, пока в пикапе. Вот, когда Иван сдаст девушек, тогда станет хуже или совсем плохо. Под машину гараж или бокс надо находить. Под мёд и самогон кладовка нужна, это нужно однозначно. Личное оружие отдавать очень не хочется, но если отдавать, то в хорошие руки. Те самые, которые могут чему – то поспособствовать. Что не говори, а оружие во время войны ценная вещь. Даже в тылу.
Судя по фигуре в форме НКВД, оружие, это вещь, которая сильно привлекает внимание государственных структур госпиталя. Скорее всего, это особый отдел пожаловал. Долг службы, требует видеть такие моменты, как куча оружия на территории госпиталя. Иван решил, что головной убор он не оденет, а вот тянуться по стойке «смирно» придётся. Ничего не поделать, красные командиры они с тараканами в голове. Помнит Иван, что раз про этику в этой среде слышал. Старший по званию за пивом свернёт, младший обязан ему первому пиво получить.
– Здравия желаю, товарищ командир!
Иван вылез из кабины и принял стойку «смирно». Вид у него вполне приемлемый. Утром и побрился и помылся, даже подворотничок на китель подшил. Единственная неприятность для глаза, это повязка на голове, грязная и уже даже не серая, а вся изрядно почерневшая от впитавшейся дорожной пыли.
– Здравия, боец. Лечиться приехал? Показывай документы!
– Так точно! Направлен из города Пинск в здешний госпиталь на продолжение лечения и сопровождаю группу медиков по предписанию сюда же.
Иван расстегнул карман комбинезона и выбрал нужные бумаги. Протянул их особисту. Тот смотрел на Ивана не очень дружелюбно, как будто лимон ему в рот попал, аж скривило. На всякий случай, Иван достал первое предписание, то которое ему на отделение выписали перед войной и пропуск на завод с фотокарточкой. Особист очень внимательно прочитал бумаги, потом, не отдавая их, протянул руку к документам в руке Ивана. Скользнул взглядом по фото на пропуске, ознакомился с предписанием на отделение. Назад ничего не отдал.
– Ефрейтор Ковалев, говоришь. А где твои люди, ефрейтор?
– Два раненых бойца переданы в приёмную госпиталя, а шесть медиков направлены в приёмную Главного врача госпиталя.
– Давно?
– Никак нет! Не более тридцати минут прошло, видимо занят, главный врач или какие иные дела.
Что – то шло не так. Выражение лица особиста от лимонного перешло в состояние человека готового к прыжку с последующим перекусыванием шеи врага зубами. Через щель натянутых губ Иван услышал: