Ветер внезапно сменил направление. Вспыхнул и загудел по чаду из камыша огненный вихрь, стелясь по болоту в сторону хутора. Занавес из дыма подпрыгнул и улетел в небеса. Со стороны хутора кто – то вдруг тревожно закричал. Протарахтел ППД, щёлкнули одиноко винтовочные выстрелы, неспеша прострочил МП. Не совсем чётко, но приемлемо Иван в бинокль увидел колышущие в мареве силуэты немцев. Они стояли группой и пытались что – то рассмотреть в направлении позиции Ивана. Понятно, что они решали ребус, есть ли кто в полуторке?
Как оказалось, в полуторке действительно кто – то был. Грохнул выстрел из ПТР и за спиной у Ивана некто завыл, жутко и обречённо. Впрочем, Иван попытался найти позицию, с которой стреляла ПТР, пытаясь сконцентрироваться и не слышать вой вгоняющий в смертную тоску. Где же ты, зараза? Отблеск стекла на чёрном фоне ската крыши! Окуляр прицела выловил цвета камуфляжа и телесный цвет лица. Вой за спиной оборвался, но раздались выстрелы из пистолета. Судя по звуку нечто мощное.
Выстрел немца оборвал стрельбу за спиной, а Светка оборвала жизнь немца и продырявила второй пулей ствольную коробку ПТР. Остальные патроны в магазине Иван добил по силуэтам на углу первого дома у хуторских построек. Зацепил он кого или нет, но его позицию обнаружили и по ней застрочили два ручных пулемёта. Свист пуль, как ушат холодной воды смыл Ивана на дно отрытой щели. Он прикрыл дуло и оптику тряпицей и на четвереньках стал смещаться в сторону от позиции. Повезло уцелеть просто чудом. Фрицы не только из всех стволов сосредоточили огонь на позиции Ивана, но так же качественно причесали растительность рядом.
Три секунды назад Иван прошмыгнул из окопа за кустиком осоки и лопуха и вот он скошен очередью из пулемёта. До новой позиции всего двадцать метров. Стучать голыми коленями по высушенной на солнце глине, это больно и долго. Хорошо, что у Ивана есть наколенники и налокотники. Очень хорошо, что солнце, склоняясь к горизонту, не засвечивает у Ивана оптику. Хорошо, то как! Ага. Было хорошо, но всё закончилось. Слышен гул и это «ж – ж–ж» неспроста. Гадский фриц! В бинокль хорошо видно, как он выглядывает из – за угла в направлении прежней позиции Ивана и что – то говорит в чёрный микрофон. Ладно. С этого места позиция у Ивана даже немного лучше, хотя и заметнее врагу.
Пикировщик пошел из звенящих высот вниз. Хороший манёвр, но чрезмерное звуковое сопровождение, это перебор! Хорошая девочка Света со своим голосом почти потерялась в какофонии завывающей сирены. Окуляр прицела показывает, как осколки чёрного микрофона влетели в пасть радиста. Наблюдающий в бинокль рядом с радистом фриц, поймал пулю в грудь и заваливаясь вперёд словил вторую куда – то в корпус. Четвёртая пуля разнесла тангету и вошла под подбородок радисту. Всё. Свист бомбы окончился, а дно окопа прыгнуло вверх.
Мрак сопровождался раскачиванием, словно тело бросили в набежавшую волну и оно скользит по морям, по волнам. Горло першит от гари. Воздух втягивается в лёгкие со свистом и обжигает всё внутри. Снаружи спине тоже горячо. О – о–очень горячо! Грудь вся сдавлена болью. Только один живот часто, часто двигается и обеспечивает воздухом лёгкие. «Замуровали, демоны!», – эта крылатая фраза из кинокомедии в настоящий момент для Ивана звучит совсем не смешно.
Иван напрягает все мышцы и пытается разгибатели тела, рук и ног помочь ему выпрямиться. Только мышцы стали все вялые. Даёшь! Разгибатели, мать родину вашу в кости, позвоночник и скелет! У – у–у – ах! Ка – а–ак больно – то. Какая дикая боль! Но света и воздуха стало вдосталь! Смотреть, конечно, можно, а вот дышать нельзя!
«Горит и кружится планета!», – эта одинокая мысль, как заезженная пластинка, шипя и щёлкая, пульсировала в голове Ивана. Фоном для этой мысли служил свист сверчка и звон внутри черепа. Эти звуки уж точно были внутри черепа, а не снаружи. Звуки неким образом похожи на работу пилы типа «дружба два», но та работает на два такта точно в соответствии с ритмом, «дзинь», пауза, «дзинь». Так вот звуки в голове выводили непрерывно и без пауз «зиу», «зиу», «зиу»…. Мотив без конца полз по черепу, отражался и терзал мозг над глазами, туманя взор и мешая осмыслить звуки и осознать что – либо увиденное.