Вдобавок, сказывается то, что я немало лет пожил в Тольятти, пока на старости лет в Питер не сманили, когда там автомобильные заводы начали расти, как грибы после дождя. А Тольятти это вам не Северная столица. Культура вождения, скажем так, отличная от «северной» некоторым местным колоритом. В Тольятти не мы, водители, едем вместе по дороге. Еду только «Я», а все остальные бараны лишь мешаются у меня «под ногами». И так размышляет абсолютно каждый. Вот и у меня теперь пробивается наружу всякое. Кто понимает, о чём речь, тот меня поймёт. Хотя, кто тут вообще сейчас может меня понять и знать, о чём речь? А? Да никто! Придется так и оставаться никем не понятым гением. Хе-хе!
Но, нервы нервами, крики криками, ругань руганью, а 18 июля 1896 года императорскую чету из губернаторского дворца забирал для доставки на выставку не какой-то доморощенный конный экипаж, а ваш покорный слуга. Естественно, не пребывая за рулём. Мал я ещё монархов возить. Да и всех остальных тоже, как чётко дал мне понять тот же Кази. Но за спасение своей жизни, он нам с отцом пробил такую привилегию. Потому вторым в жизни Николая Александровича человеком, который прокатил его на автомобиле, был ни кто иной, как Евгений Александрович Яковлев.
Глава 8
Флешбэк о первом приключении. Часть 4
Неожиданный сильнейший приступ грудной жабы или же стенокардии прихватил Кази вечером 4 июля и, похоже, перешёл в полноценный инфаркт миокарда. И, стоило отметить, ему ну очень крупно повезло, что незадолго до того мы с ним столкнулись в гостинице и, не сумев пройти мимо друг друга, как те кошка с собакой, зацепились злыми языками. Как мне начало казаться, он даже начал получать какое-то изощрённое удовольствие от обмена со мной колкостями вперемешку с мнениями по тем или иным вопросам. Или это я себе просто льщу?
После нашей первой совместной поездки он не скоро отошёл от полученных в ней впечатлений. Не как пассажиры того кинематографического французского таксиста-экстримала, конечно. Завтрак остался при нём. Но всё же не скоро. Лишь спустя три недели Михаил Ильич вновь явился к нашему стенду, дабы повторить опыт поездки, но уже в компании более опытного водителя, как он сам полагал. То есть в компании моего папа́.
Тогда-то он и понял, что я вовсе не преувеличивал, когда называл себя лучшим водителем в мире. Впрочем, упёртость и гордость не позволили ему признать очевидное, однако же своё отношение к моей скромной нескромной персоне он слегка смягчил. Тем более что мы составляли очень солидный процент экспозиции машиностроителей, за которую именно он нёс прямую ответственность.
Он ведь для того и явился, чтобы с нашей помощью поднять свои акции в глазах императора на несколько более высокий уровень. Осознал таки, динозавр древнючий, какую «ВЕСЧЬ» мы создали своими силами. Проникся! И года не прошло, как говорится. А, осознав, пришёл обкашливать всевозможные тонкие моменты и толстые обстоятельства. Куда уж без них.
Пустить-то пыль в глаза монарха и даже примазаться к нашему несомненному грядущему успеху, как человек, среди прочего, отвечающий в империи за техническую новизну, он был совсем не против. В обмен же предложив своё нам покровительство в столичном обществе.
А в обществе он был фигурой видной. Не просто на слуху у великих князей и министров. На языке я бы сказал! К нему и действующие адмиралы, и директора крупнейших заводов подойти поручкаться считали за почёт и уважение. И даже министр финансов — Сергей Юльевич Витте, его слегка побаивался, ибо Кази, в отличие от многих прочих, не брал взятки. Вот совсем не брал! Плюс не боялся обличать вслух доходившие до его сведений факты мздоимства того или иного чинуши. Не официально, конечно. А в частных беседах. В ресторанах, в поездках, на улице при прогулке в парке. Что с учётом громкости его голоса мгновенно превращалось в общественно доступную информацию. Короче, человеком он был и полезным, и неудобным одновременно. В том числе для нас с отцом.
В общем, прокатился второй раз на нашем лимузине, потом третий, и четвёртый — так сказать, контрольный, дабы убедиться в отсутствии возможных накладок, что могли произойти в самый ответственный момент. Знал ведь прекрасно, что в одно ДТП с самим императором мы, Яковлевы, уже влетали. И не желал становиться соучастником, а то и непосредственным организатором второго. Хе-хе! Вот и проверял всё лично. А после перепроверял и переперепроверял. Так и сошлись мы постепенно, что вскоре спасло его жизнь.