Моторчики у местных каракатиц хоть и слабенькие. Но на ровных участках до 50–55 километров в час разогнать изделия местных мастеров способны. Так что пыль стоит столбом.
— Берегись! — это уже я кричу, судорожно вцепившись в лямку ремня безопасности — специально сделали для гоночных машин. Ехавший впереди нас трицикл, которого отец обошёл уже давным-давно, на что-то видимо наехал и давай мотаться по всей ширине дороги туда-сюда. Мы этого мотальщика едва по всей своей фальшрешётке радиатора не размазали тонким красным слоем. Скрипящий зубами Нагель лишь в самый последний момент успел дернуть рулём влево и пройти в каких-то считанных сантиметрах правым бортом от этого доморощенного французского самоубийцы.
А как ещё его обозвать, если его Клеман весит один центнер, а наш «РУСЬ ИМПЕРИАЛ» весит тоже 100, но уже пудов, а не килограмм! Плюс скорость держим под семьдесят. Плюс инерция. Разобрали бы своим бампером и этот Клеман, и его седока на мелкие запчасти только в путь. Пусть радуется, гусь лапчатый, что отделался лишь посыпавшимися на его голову с моей стороны проклятиями. Ну и может быть мокрыми штанишками ещё. Мы ведь на своём «звере» сейчас выглядим, как гружёный самосвал на фоне инвалидок. Всем прочим участникам движения страшно быть должно по определению. Особенно когда мы с вдвое большей скоростью проносимся мимо них, неожиданно выскакивая сзади из пылевого облака в каких-то метре-двух. Я бы на их месте точно писался с такого. Я-то знаю, что их ждет. Как говорится, во многих знаниях многие печали.
— Вот ведь лягушатник хренов! — а это уже Андрей, который Нагель, с водительского места добавляет, шипя сквозь зубы. Его тоже можно понять. Мало того, что адреналин от гонки в голову бьёт, так ещё и опыта вождения у него кот наплакал. А я при этом при всём велю догонять побыстрее папа́, чтоб значит хвостиком за ним всегда держаться. Короче действую на нервы водителю, как каждый уважающий себя передний пассажир, что всегда лучше знает, как и что надо делать, пребывая за рулём.
Так в дружной нервотрёпке и ругани прошёл первый час гонки. Теперь вот стоим на обочине, стираем ветошью в тишине и с напряжёнными лицами разводы кровищи с лобового стекла и с капота. Всё остальное уже сняли с нашего автомобиля, как пожёванную котом гирлянду с ёлки, да и прикопали по-быстрому на ближайшем поле. Благо тех полей вокруг — в любую сторону на километры вокруг целое море.
Рядом же стоит разбитая машина. То лично Жорж Ришар на Жорж Ришаре был. Хорошая фамилия — Ришар. Смеялся с фильмов Пьера. Надеюсь, это был не дедушка актёра. Да-а-а-а. Дела-а-а-а.
И нет. Это не мы его так, что он сейчас лежит на земельке и смотрит чётко в небо, изображая из себя покойничка. Это скорее он нас «замызгал» своей жертвой.
Местные устроители гонок, конечно, молодцы и всё такое. Пионеры в своём деле. Забодай их всех комар! Но всё же трассу им для нас очистить на всём её протяжении никак не вышло. Мы то и дело пролетали мимо всяких левых велосипедистов, почтальонов, конных упряжек, всадников, просто прохожих. Дорога-то общего пользования! Все 295 километров! Про собак вообще молчу. Недаром ведь именно из Франции пошёл гулять по миру револьвер «Велодог» для соответствующей обороны велосипедистов от «друзей человека».
Вот и Жоржу нашему Ришару на очередном километре пути кинулась наперерез какая-то возомнившая себя бессмертной псина. Кинулась она, значит. Встретилась с передней осью его автомобиля, шедшего под 50 километров в час. Подлетела, значит, в воздух. Встретилась с телом водителя этого самого автомобиля. А после её тело уже встретилось с нашим носом, так как в этот момент мы шли на обгон француза. Дальше же вы уже знаете.
Сидим, починяем примус. То есть стоим и молча вычищаем машину, чтобы не пугать местных своей кроваво-боевой раскраской. Такая антиреклама нам точно не нужна! А то знаю я местных газетчиков. Получат на руки 100 франков и тут же в красках распишут, как злые русские казак… автомобили перемалывали своими шашк… колёсами в кашу ни в чем не повинных парижан, да прочих ни в чём не повинных жителей Третьей республики. И что после такого лишь идеологический враг страны и всего французского народа мог бы посмотреть в сторону приобретения автомобиля-убийцы, явившегося из варвар… заснеженной северной страны.
Во всяком случае, я на их месте уж точно начал бы подобную компанию по дискредитации своего конкурента.
Кстати, я тут вчера как раз узнал, что именно от такого столкновения погиб тот самый Левассор, чья фамилия составляет половинку в Панар-Левассоре. Собачка тоже кинулась наперерез во время гонок, и лучший автомобильный конструктор страны любителей лягушек так и не смог оправиться от ран, продержавшись после в мире живых чуть менее года.