С Паркером, блин! С Паркером! С дружелюбным, блин, соседом! Прям почувствовал себя героем одновременно и европейских, и американских фильмов, когда узнал его фамилию. Бывают же такие в жизни совпадения!
— Рад! Очень раз с вами познакомиться, юноша! — быстро и энергично потряс мою руку Мак-Кинли, когда нас с отцом, спустя где-то час разбирательств, едва ли не стелясь в подобострастии, сопроводили к нему на личную беседу.
Пуля лишь чиркнула ему по ляжке, содрав кусок кожи, и потому госпитализация не потребовалась. Прямо тут же обработали, перевязали, да выдали новые штаны — и снова в бой на политические баррикады, дабы на фоне разгорающегося скандала притопить ряд политических конкурентов из числа демократов.
— И я рад познакомиться, месье Мак-Кинли, — разговариваем, понятное дело, на французском. Причём оба не сильно хороши в нём. Но для решения языкового вопроса рядом находится мой отец. С ним президент уже поздоровался, да и отстранил его слегка в сторонку. Понимает, что в первую очередь обязан поговорить лично со мной, чтобы я, значит, потом газетчикам всякого разного лишнего не стал городить с три короба. А то ведь я могу! О чём, правда, никто из местных пока не догадывается.
— Вы, как мне уже успели доложить, гость в нашей стране, — с едва заметной вопросительной интонацией поинтересовался президент. И его понять можно. Тут может быть какой-то подвох или же чья-то хитрая многоходовка. Ведь подвести подобным образом своего человечка к персоне его калибра — мечта многих и многих. Причём не обязательно разведок. И частных хитрых лиц хватает в мире.
— Совершенно верно. Мы с отцом только пару дней как прибыли из России и направляемся в Детройт на свой завод. Не справляются местные специалисты с новейшим промышленным оборудованием без нашего пригляда и советов, — слегка развёл я руками. А что такого? Наглеть, так наглеть! Пусть знает наших! — Ну а сюда, на выставку, заскочили по пути. Интересно всё же на других посмотреть. Да и свою продукцию американской выделки оценить тоже было отнюдь не лишним делом.
— Ого! Это что же за продукция у вас такая, что наши, американские, инженеры не способны совладать с её изготовлением? — явно задело мужика то, с каким пренебрежением я отозвался о гордости местных — их промышленным возможностям. Как будто это не они с французами, немцами и британцами за мировые рынки ширпотреба бьются!
— Лучшие в мире автомобили! — не стал я страдать каким-то там стеснением и гордо выдал на честном глазу. Аж подбородок вверх задрал для пущего эффекта! Максимально вверх! Да так, что даже в шее хрустнуло! — Как я понимаю, у вас самого служебный автомобиль — наш «Русь Империал». Потому вы должны понимать, насколько эти машины современны и конструктивно сложны.
— Позвольте! У меня автомобиль марки «Кейс»! Новейшей модели! — аж поджал губы этот Фома неверующий.
— Так это и есть наш «Русь Империал», — снисходительно улыбнувшись, принялся словесно разбивать я розовые очки одного американского президента. — У нас с господином Кейсом очень плодотворное сотрудничество в плане постройки и проектирования новейших колёсных машин, что сельскохозяйственных, что дорожных и городских. Плюс договор подписан на представление в США наших интересов. Потому все самые совершенные автомобили из всей имеющейся линейки мы производим лишь на своём заводе в Санкт-Петербурге. Тогда как здесь, в США, мы организовали завод по изготовлению несколько более простого автомобиля классом пониже. И если вы посещали павильон машиностроителей, то могли там лицезреть наше изделие под маркой «Детройтской автомобильной компании». Легковушка — DAC «Family» и небольшой грузовичок — DAC «Porter».
— Это действительно ваше изобретение? — а вот это уже неподдельное удивление. Видать все детали тех или иных технических достижений, даже если они заинтересовали президента, до него не доводят. Ограничиваются общими фразами. А как раз за ними, за этими общими фразами, обычно и скрывается всё самое главное.
— Совершенно верно! Наше, — степенно кивнул я в ответ, а отец просто кивнул за компанию. — И без ложной скромности должен отметить, что лучших автомобилей, нежели наши, не сыскать во всём мире. Французы с англичанами и те у нас лицензии приобрели.
— Да. Тут с вами, молодой человек, не поспоришь. Было мне с чем сравнивать. И сравнивать там было нечего. Ваши автомобили действительно вне конкуренции. — Не знаю, правда сравнивал или просто привычно для политика льёт елей мне в уши, который мне приятно слышать, но всё равно самодовольная улыбка на моём лице сама собой расползлась.
— Истинно так, месье Мак-Кинли. И вскоре станут ещё лучше! Во всяком случае, в плане своего качества! Ибо пока мы не устраним все недостатки местного производства, мы отсюда не уедем! Мы, Яковлевы, ценим своё имя! Яковлевы — значит новаторство и непревзойдённое качество! И мы дадим вашей великой стране самый лучший из всех возможных и при этом доступный покупателю автомобиль! — Я аж сам от себя такого не ожидал! Хоть сейчас на трибуны идти, революцию делать. Столько патетики! Столько энергии в голосе и веры в свои слова! Очешуеть! Вот что с простыми людьми большие деньги делают!
Согласовали, в общем, с ним за последующие два часа беседы все тонкости моментов и то, что можно говорить газетчикам и чего никак нельзя. Сфотографировались опять же дружной компанией для газет. И практически пообещали дружить семьями.
Во всяком случае, мы дали слово, что сразу вышлем ему в подарок бронированный лимузин, как только начнём таковые производить и после того как презентуем первые подобные машины главе своего государства.
С его же стороны было предложено обращаться к нему напрямую ежели потребуется кому-нибудь там в Детройте погрозить пальчиком с самого большого верха. Он-то прекрасно знает, какие хитрецы ведут бизнес в его стране. Без всяких обиняков сразу нам сказал, что проблемы нашего завода могут быть вообще специально искусственно созданы местными совладельцами, чтобы обанкротить его и заставить нас уступить нашу часть акций по дешёвке. Такое тут творилось сплошь и рядом. Выживают лишь самые беспринципные или те, кто не боится стрелять.
Ну а вторым человеком, чью жизнь я спас, оказался тот самый горе-анархист Леон Франк Чолгош. Между прочим, из Детройта!
Если бы он грохнул президента, смертный приговор ему был бы гарантирован. А так уже спустя 10 дней отправится этот стрелок на 25 лет в тюрьму вместе с ещё 9 подельниками.
Да, да! Изрядно взбодрённые полицейские перевернули всё вверх дном и не сдерживали свои кулаки, выбивая из всех встречных-поперечных показания. Вот и раскрутили весь клубок так быстро, повязав, как опосредованных помощников Леона, так и его идейных вдохновителей, включая ту саму мадам Гольдман, что некогда бежала из жуткой России в США за свободой. Но местная свобода ей как-то тоже совсем не понравилась. И дали им всем от 10 до 15 лет заключения за призывы к свержению монарх… э-э-э капиталистически-демократического общества!
Глава 21
Все по фэншую. Часть 1
Встречали ли нас с отцом в Детройте, как героев?
Вы, возможно, удивитесь, но, да, встречали! Ещё как! Будто это мы с папаней сами президенты США! Мэр Мэйбери едва ли не лично на руках нас вынес из железнодорожного вагона, в котором мы прибыли на местный вокзал.
Флаги, оркестр, цветы, восторженные горожане и горожанки. Гип-гип ура со всех сторон! И, конечно же, парад автомобилей, который мы гордо возглавили на шедшей головной машине!
Иными словами говоря, мэр не только проникся нашим новым статусом спасителей самого высокого начальства, о чём не первый день не уставали трубить абсолютно все газеты, но и воспользовался ситуацией на все 100%, чтобы лишний раз и за чужой счёт прорекламировать нашу общую продукцию. Красавчик! Как он есть красавчик! Даже расхотелось ему морду бить за всё былое!
А потом наступили суровые будни. Но я не стал сразу же, с первых минут, кидаться грудью на амбразуру. Типа, смотрите внимательно неучи, сейчас папочка вам покажет высший класс технолога и всё быстренько исправит. Вовсе нет.