Вдобавок шедший с отставанием в 2 кабельтова следом за своим флагманом крейсер «Ниитака», который как раз таки мог нашпиговать нас солидным количеством 47-мм и 76-мм снарядов, как и весь его экипаж, являлся зелёным новичком в японском флоте, вступив в строй буквально за полторы недели до начала войны. Отчего экипаж банально не успел освоить свой корабль.
К тому же, на него спихнули тех, кто прежде оставался вовсе невостребованным на прочих кораблях японского флота. Что так-то говорило многое о профессиональных навыках его матросов и офицеров.
Да, с его борта активно пытались закидать наши катера снарядами, однако выучка расчётов оказалась, мягко говоря, откровенно паршивой, отчего они не добились вообще ни одного попадания в кого бы то ни было. Там даже о накрытии не могло идти речи, столь криво и косо вели они огонь.
Мой же катер подбило 47-мм орудие миноносца «Манадзуру». Следуя хвостиком за катером ведущего, я сперва отвернул право на борт, чтобы побыстрее уйти от огня кинувшихся врассыпную от выпущенных нами торпед японских крейсеров, а спустя пару минут вынужден был заложить резкий поворот на левый борт. Это папа́ разглядел идущие с запада прямым курсом на «Варяг» японские миноносцы и повёл нас в самоубийственную атаку им навстречу. Лоб в лоб!
Да, он сделал то, чего никак нельзя было бы ожидать от любого российского олигарха тех времен, в которые я доживал свою прежнюю жизнь. Не раздумывая, поставил свою жизнь на кон, чтобы только спасти корабли отечественного флота. Другие нынче были времена, другие люди. Да и в середине XX века такие всё ещё встречались повсеместно и у всех народов. А вот в более поздние года… Эх. Поизмельчал народец.
Мы как раз завершали поворот на левый борт вслед за ведущим, как в полутора метрах передо мной что-то взвизгнуло, раздался страшный скрежет, предсмертный рёв подбитого мотора, а после в воздух полетели части обломанных поршней. И всё это под стрёкот нашей носовой пулемётной спарки, бьющей по приближающемуся японскому миноносцу длинными очередями буквально на расплав стволов.
Естественно, потеряв половину своей мощности, мой катер мгновенно клюнул носом, а также ушёл в неуправляемую циркуляцию, поскольку погибла только одна спарка моторов, тогда как вторая продолжала работать на полную катушку. Это-то нас и спасло от тарана японцем.
Мы буквально на пятачке́ развернулись, за секунду-две встав параллельно направлению хода «Манадзуру». И в итоге разошлись с ним бортами на дистанции в какой-то метр-полтора.
А вот Кази так не повезло. Его «Игрек» разрезало на две части таранным ударом такого же точно миноносца, начисто снеся торпедный жёлоб, что начинался сразу же за небольшой рубкой. Только это их и спасло от мгновенно затопления — запаса плавучести отгороженного водонепроницаемой переборкой носового моторного отсека оказалось достаточно, чтобы удержать оставшуюся половинку катера на поверхности воды. Плюс самим японцам было вовсе не до нас — они неслись атаковать «Варяг», тогда как наши катера лишь оказались незначительным препятствием на их пути. Так, должно быть, первоначально полагали экипажи этих миноносных кораблей.
Но оценить в полной мере всё произошедшее я смог лишь только после того, как убавил газ до минимума и тем самым выровнял наш пострадавший кораблик, что пытался вертеться на месте, словно юла.
И то, что я увидел, оглядевшись вокруг через имеющиеся в рубке иллюминаторы, мне поначалу очень сильно не понравилось. Да мы, блин, находились на каком-то волоске от гибели!
Вода вокруг буквально кипела от падающих тут и там небольших снарядов. Это с удаляющихся миноносцев пытались добить нас, подранков. Пытались ровно до тех пор, пока мимо нас вдогонку японцам не пронеслись уже успевшие развернуться катера первой пары. Совершенно не пострадавшие катера! С бортов которых вели сильный пулемётный огонь на подавление!
Таким вот образом, потеряв один катер протараненным и мой охромевшим, наш отряд таки смог сбить атаку японских миноносников.
От чего от чего, а от пулемётного огня, ведшегося почти в упор, экипажи японских миноносцев не были защищены абсолютно. Ни броневых щитов у орудий, ни какой-либо броневой защиты у ходовой рубки они не имели. Потому, когда два наших оставшихся в строю катера быстро настигли японцев и сошлись с ними на дистанции клинча, скорострельность пулемётов начала решать.
Японским морякам попросту негде оказалось укрыться от губительного огня двух пулеметных спарок, которые в четыре ствола за считанные секунды вычищали от живой силы верхние палубы миноносцев, пробивая насквозь своими пулями даже дымовые трубы и борта этих небольших корабликов.