— Кто такой? Что надо? — поинтересовались изнутри через приоткрывшееся смотровое оконце. Видать триплекс в очередной раз покрылся инеем, отчего меня и не признали сразу.
— Яковлев это! Наш броневик разбило! Примите внутрь брата императора! Ему по голове прилетело! — сразу же пошёл я с козырей.
Уж я-то прекрасно знал, насколько тесно было внутри линейного броневика, и понимал, что всех нас запустить под защиту брони не смогут. Но тут необходимо было в первую очередь уберечь нашего командира роты, поскольку, потеряй мы его здесь и сейчас, уже совсем скоро мы сами могли бы потерять вообще всё, что имели в России. Ведь, сколь почётно было находиться в личном экипаже Михаила Александровича, столь же шатко для будущей карьеры, а также жизни вообще, было идти вместе с ним в бой и возвращаться из этого самого боя уже без него.
Благо командовавший броневиком унтер-офицер оказался парнем сметливым и уже спустя секунд десять активно помогал уместить чуть пришибленного царского родственника на своём месте. Ну а мы, безлошадные, после вскочили на подножки и, с трудом удерживаясь на них, покинули поле боя на укатившем в тыл броневике.
Остальные же экипажи в это время добивали вражеские силы. Как я сильно после узнал, кто-то даже умудрился захватить атаковавшую нас орудийную батарею, поскольку та расположилась всего-то в полутора километрах от того места, где был подбит, а после и сожжен наш командирский броневик. Вот их по пороховым дымам и разглядели.
Увы, да, техника погибла. В наш броневик всё же угодил ещё один вражеский снаряд и, проломив борт, разорвался внутри, воспламенив часть неизрасходованных нами боеприпасов. Так что теперь восстановить машину виделось возможным лишь на заводе. Точнее даже на двух заводах. Бронекорпус — на Ижорском, а шасси — на нашем семейном.
Помимо нашего броневика, погибли в этом бою ещё две машины, также подбитые японскими артиллеристами. Но подобный расклад всех устроил, поскольку своими действиями мы полностью сбили наступательный порыв целой вражеской дивизии на этом участке фронта, а после вовсе поспособствовали её уничтожению, оказывая всемерную поддержку пехотным полкам 10-го корпуса, что нанесли удар во фланг тех частей, которых сдерживали наши мотострелки. Что, впрочем, осуществили уже без нашего непосредственного участия.
Нашедший нас ближе к вечеру командир бригады в приказном порядке отрядил остатки нашей бронероты на сопровождение колонны с раненными, а после наказал оставаться поглубже в тылу в качестве прикрытия штаба 2-й армии.
Видать великого князя Сергея Михайловича тоже очень сильно впечатлила, как картина случившегося тут боя, так и внешний вид нашего броневика — испещрённого сотнями сколов и царапин, с огромным проломом в борту и частично выгоревшим изнутри. И более рисковать жизнью родного брата императора он не был намерен, в том числе, чтобы самому не оказаться в числе потенциальных виновников его возможной гибели.
За что я был готов завалить нашего генерал-майора целым мешком благодарностей, поскольку лично мне войны уже хватило позарез. И это мы, блин, всего сутки с небольшим отвоевали так-то!
Да я не мандражировал столь сильно, как минувшим днём, даже когда мы шли в торпедную атаку на японские крейсера! Вот уж воистину хлеб сухопутных войск оказался изрядно горьким. Не только мне одному хватило всего полутора дней, чтоб насмотреться всяких ужасов на всю жизнь вперед.
Но данный, вроде как мелкий на общем фоне камушек — взятие Сандепу спустя всего сутки после начала операции и последовавший за этим разгром 3-ей пехотной дивизии Императорской армии Японии, стал отправной точкой для схода полноценной лавины, чего так и не случилось в моём прежнем прошлом.
Так изрядно воодушевлённый данной викторией генерал от инфантерии Гриппенберг, отдал приказ на общее наступление всем своим войскам, а не только той трети, что действовали в первый день. Именно это в последующие 5 дней жарких боёв привело к обрушению японской обороны на нашем участке фронта.
Сперва оказались разбиты спешившие к Сандепу передовые части трёх японских дивизий. А после, действуя совместно, 8-й и 10-й армейские корпуса замкнули кольцо окружения вокруг двух полков 5-ой пехотной дивизии противника, одновременно с этим откинув на юг всю 8-ю пехотную дивизию и отбив фланговый удар 2-ой пехотной дивизии, срочно кинутой маршалом Ояма в бой на четвёртый день сражений.