Естественно, что силами одной лишь армии достичь подобного успеха было невозможно. Но, имея перед глазами картину «триумфального шествия» войск своего «заклятого соратника», Куропаткин оказался попросту вынужден начать выполнять и свою часть изначального общего плана наступления. А именно — дождавшись успеха на своём правом фланге, атаковать основными силами вдоль КВЖД с целью выбивания противника с его оборонительных рубежей вплоть до границ города Ляояна, откуда полугодом ранее он уводил свои войска в Мукден.
И тут опять же своё слово сказала наша бронетехника. Но уже не столько броневики, хотя и они активно воевали до завершения боёв, а бронедрезины. И, как до меня долетали слухи, наши артиллерийские БТД-1200 оказались для японцев очень неприятными противниками. Их, конечно, время от времени уничтожали сосредоточенным артиллерийским огнём, как и наши колёсные бронемашины. Но прежде чем сойти с рельс или же оказаться разбитыми снарядами, те раз за разом успевали прорывать вражеские оборонительные позиции и заставлять японцев отступать вдоль единственной артерии, способной обеспечивать снабжение их войск.
Правда сам Ляоян никто штурмовать так и не стал. По изначальному плану предполагалось отбросить противника по всему фронту на 20 — 30 километров и после встать в оборону по границе реки Тайцзыхэ. Что и было осуществлено с нашей посильной помощью. А вот на что-то большее — вроде прорыва сухопутных войск до Порт-Артура, в штабе Маньчжурской армии покуда не рассчитывали. Ибо даже в нём на командных должностях находились люди, не желавшие завершения данного противостояния неоспоримым триумфом России.
Глава 14
Дела флотские
А пока велись активные зимние бои на сухопутном участке фронта, и после войска обеих противостоящих сторон потихоньку, по мере неспешного поступления подкреплений и подвоза боеприпасов, приводили себя в порядок, да обустраивались на новых позициях, 2-я Тихоокеанская эскадра благополучно добралась до Индокитая. Где в бухте Камранг и провела подготовку к финальному рывку.
Под завязку заполняли топливом угольные ямы судов и кораблей. Насколько это было вообще возможно, перебирали и обслуживали изрядно потрудившиеся за время перехода механизмы. Учения со стрельбами проводили опять же.
Там-то своих и обнаружила команда крейсера «Аскольд», высланного из Порт-Артура с несколькими пакетами документов для предварительного согласования действий двух эскадр. Всё же спустя целый год войны никто более не полагал японцев какими-то там неумехами или же наглыми выскочками. Уважать себя столь сильный и умелый противник уж точно заставил, отчего шапкозакидательских настроений, как минимум на флоте, более не наблюдалось.
Именно поэтому адмирал Макаров не сомневался, что идущее на помощь его флоту подкрепление не сможет пробиться своими силами через блокаду японского флота. Во всяком случае, пробиться малой кровью. Тогда как очередные, едва держащиеся на плаву, развалины, требующие срочного ремонта, ему в Порт-Артуре были не надобны. Что называется, своих хватало с избытком. Плюс его в немалой степени беспокоило, что совершенно необстрелянные люди со 2-ой эскадры — и офицеры, и матросы, могли банально растеряться, попав в самый настоящий бой.
Уж сколько у него самого ушло времени и сил на приведение своей эскадры в нечто действительно боеготовое и боеспособное, не хотелось даже вспоминать. А потому он прекрасно осознавал сколь неудовлетворительного качества выучки экипажи шли к нему на лучших кораблях Российского Императорского Флота, и что с ними всеми вполне себе могли бы сотворить получившие громадный опыт ведения боёв моряки Императорского флота Японии.
Потому, когда пришло время, Степан Осипович вывел в море свои наиболее боеготовые и наиболее быстроходные корабли, оставив остальные, включая броненосцы «Полтава» с «Севастополем», охранять военно-морскую базу от очередных возможных атак брандеров с миноносцами. Их орудия, конечно, были бы не лишними в бою, но на этом этапе операции по соединению двух эскадр ему требовалось как можно скорее покинуть акваторию Жёлтого моря, отчего именно скорость перехода тут решала вообще всё. Ради этого можно было пожертвовать даже весом бортового залпа.
При этом убежать от японских броненосных крейсеров он, конечно же, не планировал. Даже по завершении максимально возможной подготовки, проведённой в условиях блокированного Порт-Артура, его лучшие броненосцы не могли выдать отрядную скорость свыше 17,5 узлов. Но, поддерживая на протяжении 10–12 часов именно такой ход, он предполагал уберечься от перехвата своей эскадры японскими эскадренными броненосцами, которые ныне вряд ли могли продемонстрировать большую прыть.