И, естественно, в этих самых вольноопределяющихся, даже не сильно приглядываясь, легко можно было опознать нас с Лёшкой. А прикреплённая тут же табличка с описанием «подвига», не позволяла как-либо «стереться» именам героев.
И вот вся эта выставка одного экспоната ныне готовилась к всеобщему обозрению на Дворцовой площади. Именно там, где чуть более года назад случилось «Кровавое воскресенье».
Цинично?
Возможно!
Даже не возможно, а точно цинично. Но таковы правила «игры» под названием политика. Кто-то год назад цинично подставил под винтовки и штыки гвардии простых работяг. Подставил исключительно ради достижения своих политических целей. Теперь же мы попытаемся перебить выложенную тогда на игровой стол «кровавую карту» своей. Не только аналогичной — то есть замешанной на крови, но вдобавок ещё и с флёром изрядного героизма. Причём героизма не абы кого, а родного брата царя.
И, да. Это уже будет частью моей собственной игры, о которой, впрочем, окромя меня вообще никто не ведает. И никто никогда не узнает. Поскольку если хоть что-то станет достоянием общественности, меня сотрут в порошок. А также всех тех, кто мне дорог.
Как говорится, что знают двое — знает и свинья. Так что сам. Всё сам!
Правда, чтобы сделать следующий шаг придётся хорошенько подготовиться самому и подготовить условия для его осуществления. Уж больно подгадили мне в этом плане всякие доморощенные революционеры со своими покушениями и тягой к бомбам. Сволочи! Всю «дичь» спугнули!
И вообще, 1905 год стал не сильно удачным. Причём тут я имею в виду отнюдь не войну с японцами и всякие революционные выступления.
Так, словно по мановению волшебной палочки, на мировом автомобильном рынке появилось сразу несколько очень достойных конкурентов нашего «Русь Империала». Французский «Делоне-Бельвиль», британский «Роллс-Ройс», бельгийский «Пайп», испанская «Испано-Сюиза». Как минимум, по комфорту передвижения выставленные этими четырьмя компаниями автомобили заметно превосходили наш лимузин. Не в последнюю очередь за счёт плавной работы двигателя, который у нас, надо было признать, являлся тряским, так как изначально проектировался универсальным — и для легковушек, и для грузовиков, и для прочей техники.
В США возникли проблемы опять же. Не только президент Уильям Мак-Кинли ушёл из большой политики на покой, уступив место в новой президентской гонке Теодору Рузвельту, так вдобавок ещё и мэр Детройта — Уильям Мэйбери, также сделал ручкой своему былому посту. Из-за чего мы, Яковлевы, в одночасье остались без какого-либо политического прикрытия в Штатах. Развивать-то нам это самое прикрытие было вообще некогда!
Теперь же, несомненно, стоило ожидать скорых «наездов» на наши главные активы. Ведь, что ни говори, а среди совладельцев наших американских заводов не имелось людей с «нужными связями в верхах».
Плюс ещё американские банкиры и правительство изрядно обиделись на Россию, за то, что Япония не смогла одержать над ней верх и половина их планов на Китай пошли коту под хвост. А наша семья отождествлялась в их среде исключительно с Российской империей.
В общем, уже в этом, 1906-ом, году нам стоило ожидать начала определённых проблем, отчего весь этот год я и планировал провести в США, выстраивая там линии обороны на самых разных уровнях — начиная с кабинетов Белого дома, и заканчивая зассаными подворотнями Детройта.
И в немалой степени с этим мне мог помочь император всероссийский.
Да, да! Он самый! Николай Александрович! Не шучу!
В том числе по этой причине я вынужденно отказал в финансовой поддержке адмиралу Макарову, хоть за него и «просил» государь.
Увы, но адмирал не мог дать мне того, что мне требовалось получить от России на данный момент. А вот Николай II уже был на то способен. Потому наша беседа со Степаном Осиповичем и Кази, состоявшаяся в Порт-Артуре в октябре прошлого года, привела лишь к обозначению позиций «высоких договаривающихся сторон», а не к каким-либо конечным результатам.
Я со своей стороны дал понять, что хочу «кусок бюджетного пирога» для своих изделий, а также воплощения в жизнь ряда моих требований. Макаров же лишь ограничился обещанием, что поспособствует кой-чему в меру своих сил и возможностей. Но только после становления морским министром! И никак не ранее! Плюс обозначил свой собственный аппетит, как флотоводца. На что я едва не стал прямо там крутить пальцем у виска. Уж больно этот самый аппетит оказался зверским.
Нет, так-то я прекрасно понимал, что, располагая лишь ныне имеющимися силами, нам нечего даже было мечтать о должном противостоянии на море не только Великобритании, но и Германии. Да и Японии с США тоже. А, зная будущее, вдобавок осознавал губительность для России вовлечение её в очередную гонку морских вооружений.