Ни противотанковых ружей, ни противотанковых пушек, ни гранат, у тех же немцев на вооружении не имелось. А бить прямой наводкой по БТР-ам из дивизионных пушек — значит подставлять эти самые пушки под ответный пулёметный и пушечный обстрел. Короче, сильно чревато.
Да и колёсный эрзац-танк на той же базе никто нам создавать не запрещал. Что-что, а 76-мм горная пушка в его кузове легко бы поместилась вместе со своим расчётом и боекомплектом.
А о такую технику, произведённую и применённую хотя бы парой тысяч штук, сломали бы свои клыки не только австрияки, но и немцы.
Однако все наши прежние машины для подобной роли не годились — слишком были изначально примитивны, вот и начали работать пару лет назад над «техникой победы», чтобы получить в итоге нечто напоминающее советский ЯАЗ-210[2], являвшийся предтечей первого КрАЗ-а.
К тому же, проведённая мною предварительная теоретическая оценка себестоимости производства и общей надёжности колёсного БТР, по сравнению с гусеничной техникой, представляли глазам куда более приятные цифры, нежели создание с нуля за свой счёт ещё и полноценной танковой отрасли.
Так что стремиться нам точно было к чему в этом плане!
Но как же это всё нам, блин, накладно выходило! Теперь ещё и мост поломанный на нас повесят, несомненно! И никому, блин, не пожалуешься на судьбу злодейку! В жилетку не поплачешься! Всё сам, да сам! Опять и снова!
[1] БТР-152 — советский колёсный бронетранспортёр с колёсной формулой 6×6, созданный на основных агрегатах грузового автомобиля ЗИС-151
[2] ЯАЗ 210 — советский крупнотоннажный 3-осный грузовой автомобиль, выпускавшийся Ярославским автомобильным заводом с 1951 по 1958 годы.
Глава 8
Владелец заводов, без газет и пароходов. Часть 1
Воспользовавшись древней, как сам мир, истиной — «Не помогаешь? Не мешай!», я посчитал возможным для себя надолго улизнуть из дома. Не просто так! А по делам! Аж в США потребовалось мне учапать поскорее! Дабы, наконец, слегка отдохнуть от семейного счастья вообще и от детей в частности.
Всё равно, пока ребятня была совсем мелкая и несмышлёная, мне им дать банально было нечего, кроме должного содержания, да редкого катания на коленях, когда я не был чем-то занят даже дома. А так-то занятым я был с утра до вечера все дни недели напролёт. Что, естественно, бесило Надю и по поводу чего мне то и дело выдвигали всяческие претензии. Необоснованные, между прочим!
Зимой супруга родила дочку, и мы вдруг оказались вынуждены забыть про ночной сон. Жена — понятно дело, чтобы кормить лялю по первому зову, а я, так, за компанию, чтобы ей не скучно было и не обидно просыпаться лишь одной.
В общем, вымотался я за эту зиму и весну изрядно. А куда деваться было? Спать в отдельной комнате? Ну-ну! Привет очередной скандал! Потому пришлось превозмогать для сохранения семейного уюта. Тем более что против всяких там сторонних кормилец для ребёнка выступал уже я сам.
Как результат — ночью спишь урывками. С утра — на учёбу. Следом с института — прямиком на завод. Причём не всегда на один из наших. Приходилось так-то заезжать и к Нобелям, и на верфи, и на десятки прочих предприятий, что изготавливали оборудование для возведения ГЭС да разных фабрик близ неё. Технические проблемы, просрочки поставок, отсутствие производственных материалов, согласование внесения сотен изменений в конструкции и много чего ещё стали моими вечными спутниками. Везде, вот вообще везде, требовался глаз да глаз!
В воскресенье же нередко требовалось съездить на стройплощадку к начавшему потихоньку формироваться Яковлевску или ещё куда. На отца ведь это всё было никак не скинуть. Он и так постоянно мотался между столицей и Харьковом, а также пропадал во Франции с Германией, где мы также готовились к расширению бизнеса как раз в этом году.
Так что на свою семью времени оставался сущий мизер, что нет-нет, да приводило к «недопониманиям» в семье. Если бы не всякие нанятые няньки-гувернантки и мама́, меня, боюсь, вообще бы сгрызли до костей. А я ведь тоже не железный так-то!
Потому мне даже пришлось втихую изрядно раскошелиться, чтобы за денежку договориться с профессорами о досрочной сдаче экзаменов за 2-й курс, дабы не размазывать их с апреля аж до конца июня. Благо это дозволялось делать на вполне себе официальном уровне во всех высших учебных заведениях страны.
В результате, успешно «отстрелявшись» по всем предметам уже к началу мая, я всех обнял, поцеловал, пообещал вернуться вскоре, да усвистал на поезд до Либавы, где меня ожидала каюта 1-го класса на новейшем пароходе «Россия». Точнее не меня, а нас. Отец — он тоже задолбался малость отыгрывать роль Фигаро и поспешил всем сообщить, что отправляется со мной в Америку.