— По сравнению с тем, что сейчас творится там, — махнул я рукой на восток в сторону России, — поверьте мне, на отдых.
— Понимаю, — внимательнейшим образом поразглядывав меня с отцом с минуту в полной тишине, прикрыл глаза действительно всё осознавший Генри. — И с чего бы вы пожелали начать свой отдых? — усмехнулся он по-доброму, приняв мою игру.
— Естественно, с осмотра нашего конечного продукта! — потянувшись в кресле разом всеми конечностями, я выдохнул и нашёл-таки в себе силы подняться из него, чтобы идти в цех. — Как у нас в России говорят, раньше сядешь, раньше выйдешь!
— Простите? Куда сядешь? — по всей видимости, ещё не до конца проникшись тонкостью русского языка, на всякий случай уточнил мой собеседник, что я имею в виду.
— В тюрьму конечно! — словно неразумному ребёнку, пояснил я ему тут же, не кручинясь. Опять же под осуждающий взгляд отца, давно уже привыкшего к моим подобным фразочкам и словечкам. — Куда же ещё!
— А, может, лучше без тюрьмы обойдёмся? — совсем запутался в моих словах бизнеспартнёр, посматривая, то на меня, то на папа́ с какой-то затаённой настороженностью.
— Сам не хочу! — махнул я рукой, тяжело вздохнул и ничего более не поясняя, направился к выходу из директорского кабинета. — Идёмте мистер Форд! Похвастайтесь своими достижениями! А заодно покажете завод. Но так. По-быстрому. Вникать в мельчайшие детали будем после.
— Одну секунду, Александр Евгеньевич! — с величайшим трудом выговорил он окончание моего отчества. — Сперва предупрежу людей, чтоб всё расставили как надо и после не мешали нам, — потянулся он к установленному на столе телефону.
Глава 9
Владелец заводов, без газет и пароходов. Часть 2
Как вообще в мыслях среднестатистического обывателя должен происходить процесс разработки конструкции нового автомобиля и постройки мощностей для его последующего производства?
Должно быть, где-то так:
Сперва инженерам выдают техническое задание. Мол, будьте добры, господа-товарищи, выдать на гора такой-то и такой-то результат. Чтоб оно ездило, было внешне пригожим и привлекало покупателей. И чтобы подешевше в производстве обходилось, непременно!
Получив задачу, работники умственного труда днями, месяцами и годами, не поднимая головы, рассчитывают параметры с конструкциями, да подготавливают тонны чертежей, как отдельных компонентов автомобиля, так и машины в целом, пока не получают удобоваримый результат.
Потом под этот самый результат заказывают производственную линию, с которой и начинают сходить готовые автомобили.
Всё! Готово! Легкотня! Всего три пункта получилось, в пару строчек каждый!
На деле же… На деле дело обстоит совсем-совсем не так.
Сперва те, кто принимают изначальное решение — то есть генеральные заказчики, которые при этом далеко не всегда являются прямыми инвесторами, банально бьют друг другу морды у себя там — наверху. Порой отнюдь не в иносказательном смысле этих слов, а в самом что ни на есть прямом. Ибо шишки эти, зачастую, обладают ну очень нескромным самомнением, и каждый полагает себя правым. Только себя! А за свою правду можно и кулаками помахать! Не то что слово грубое сказать «партнёру».
За что у них идёт борьба? Да, как всегда! За деньги, положение и власть!
Кто-то желал получить контроль над самим процессом производства, чтобы потом выкручивать всем прочим руки, как путём подбора поставщиков, так и путём распределения продукции.
Так, к примеру, в моё время было в СССР, где шла вечная борьба не только между республиканскими комитетами партии за «свои» автомобильные заводы, но и между военными с Минавтопромом.
Последние всегда желали дать скорейший результат народу — всё равно какой, лишь бы быстрее, проще, подешевше, тогда как первые в лице товарища Гречко[1] и потом Устинова[2] хотели подгрести под себя все инженерные кадры с заводами-спутниками и после очень долго разрабатывать шедевр.
Нет! Не так! ШЕДЕВР автомобилестроения!
Чтоб, значит, было как в том бородатом анекдоте — в итоге выходил не «самолёт», а «паровоз».
Ибо «паровоз», и в народном хозяйстве, и в обороне — штука дюже полезная. А «самолёт» — одно сплошное баловство и только.
Именно их стараниями почти за 20 лет конструкторских работ на свет родился советский автомобиль Иж-2126[3] «Ода», он же «Орбита», что так и не взлетел, хотя планировался изначально шедевром технической мысли. Но проиграл и Москвичу, и Жигулям.