— Зачем? — слегка опешил от такого откровения монарх, мгновенно припомнив, что наш дом так-то находится как раз напротив Зимнего дворца. Он сам не единожды проходился по нему своим взглядом, когда рассматривал окрестности в окно своего рабочего кабинета.
— Чтобы было, — пожал я плечами в ответ. — Мало ли что в жизни может приключиться. Вот, к примеру, повадился к нам некоторое время назад стучаться в двери некий господин из городской управы. Всё ему что-то приходилось не по нутру во внешнем виде нашего семейного гнёздышка. Как не придёт, всегда очередную бумаженцию с претензией и штрафом приносит. И вот, представьте себе, стучится он опять недели две назад. А я в это время как раз прилаживаю один из пулемётов к подоконнику ближайшего к нему окна. Ну, дабы не гонять никого к двери, открываю я, значит, окно, навожу на этого самого господинчика свой пулемет, звучно так передёргиваю затвор, загоняя патрон в патронник и смотря на него своим прищуренным глазом через прицел, мило так интересуюсь, что ему, окаянному, от нас опять понадобилось.
— И как? Ответил? — явно заинтересовался Николай Александрович, с трудом сдерживая одновременно не наигранное удивление, определённое негодование на мои действия и… улыбку.
— Он тогда, конечно, больше икал, чем говорил. Но, да. Ответил — сделав драматическую паузу, расплылся я в слегка хищной улыбке. — Ничего! Ничего ему, как тогда выяснилось, от нас не было нужно. Просто адресом ошибся. И клятвенно меня при этом заверял, что более не будет ошибаться этим самым адресом. Никогда!
— А вы что же? — подтолкнул меня к продолжению повествования царь, когда очередная сделанная мною пауза подзатянулась.
— А что я? Естественно, вошёл в положение. Мало ли кто может ошибиться! Все мы люди, все мы человеки. И после попросил этого самого человека, раз уж он всё равно находился под рукой, пройтись туда-сюда по улице, чтобы я смог проверить, насколько легко отслеживать потенциальную мишень из моего пулемёта. Углы-то обстрела надо было понять. А минуты через две искренне поблагодарил его за помощь и закрыл окно. Что уж там с ним потом было, то мне не ведомо.
— Негоже так поступать с государственными служащими, — смог-таки подобрать цензурные слова, дабы охарактеризовать мои выкрутасы, император. Хотя было видно — сам с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться от души. — И давайте сейчас сделаем вид, что это была байка.
— Как скажете, — тут же проявил я верноподданнические чувства, безоговорочно приняв предложенные правила игры.
— И пулемёты свои вы всё же, будьте добры, от окна убрать, — тем временем продолжил наставлять меня на путь истинный Николай II.
— Всенепременно, — вновь склонился я в лёгком поклоне, принимая его правду. — Сразу, как вернусь домой, так и отставлю в сторонку. В прихожую поставлю. Чтоб, значит, первым всех гостей встречал своим суровым видом. И человечка рядом посажу. Бывалого. А то и двух. На всякий случай.
— Пусть так, — тяжело вздохнул мой собеседник, понимая, что законными методами он не мог мне запретить владеть таким оружием. Больно уж дырявым являлось отечественное законодательство в этом плане. — А за что хоть придирался к вашему дому описываемый вами господин?
— Тут я могу лишь предполагать, что из-за большой любви к деньгам, — позволил я себе пренебрежительно фыркнуть. — Кто-то явно выплатил ему или же его руководству немалую сумму, чтобы он нам время от времени портил жизнь. Больно уж многим мы потоптались по мозолям, выстроив в столице уже три десятка пятиэтажек и продолжая возводить очередные современные доходные дома с комфортными и доступными для мастерового люда квартирами. Многие рантье на этом фоне получили грандиознейшие скандалы со стороны своих жильцов и в конечном итоге потеряли очень немалые деньги, будучи вынуждены пойти на значительное уменьшение собственных цен.
Да, не будь ситуация в стране в последние годы столь напряжённой в плане движения революционных масс, фиг бы кто сбавил цены. Однако же страх за свою жизнь победил жадность. И те, кто самолично управляли своими жилищными активами, в конечном итоге прислушались к всё более и более ропчущей толпе квартиросъемщиков. А следом за ними пришлось подтянуться и всем прочим. Так сказать, под давлением масс и обстоятельств.