— На то они и преступники, — посмотрев на дробинку, словно на сосредоточие всего зла в этом мире, развёл руками в ответ на мою речь Фрэнк Кроул. И буркнул в своё оправдание, — Как будто в вашей России дела обстоят иначе.
Тут он был, конечно, прав. По сравнению со временами десятилетней и даже пятилетней давности, количество преступлений в России заметно возросло. Особенно в столице, чьё население за последние 10 лет увеличилось в 2,5 раза, причём за счёт отнюдь не работников умственного труда или же агнцев божьих. Скорее уж за счёт работников ножа и топора, да тех, кто не пригодился даже в деревне.
Не минула сия беда и нашу Петроградку, где вновь начали возникать всевозможные группировки отпетых хулиганов, не смотря на «игру в Бэтмена», что порой вели наши люди при негласном содействии профинансированной должным образом на временную слепоту полиции. А на том же Васильевском острове, особенно в его западной части, дела и вовсе творились тёмные. Количество убийств, вооруженных налётов и краж возросло аж десятикратно!
И пусть после этого хоть кто-то попеняет мне за то, что у меня в прихожей установлен боеготовый станковый пулемёт с вечно бдящим расчётом!
Впрочем, вслух я не стал соглашаться с выдвинутым контробвинением, а принялся говорить совсем иное.
— У нас в России все прекрасно знают, кто такие Яковлевы! — задрав нос вверх настолько, что, фигурально выражаясь, едва не поцарапал его кончиком потолок, гордо заявил я, вдобавок максимально возможно расправив при этом плечи. — Последнего, кто посмел поднять на меня руку, сами же бандиты отловили, заставили того вырыть себе могилу, а после закопали его заживо. Лишь бы только мы не принялись искать виновника произошедшего так, как мы умеем это делать! — Проверить местные этот факт никак не могли, потому я счёл возможным им кичиться, заодно давая тем понять, что мы не просто денежные мешки. Естественно, слегка при этом приукрасив и сместив акценты. — Там нас и боятся, и уважают! Ибо есть за что!
— Кхм, похоронили заживо? — выпучив на нас глаза, мэр принялся ослаблять ставший резко тугим узел галстука.
— Да. Мне, так сказать, предоставили фото-отчёт в деталях, как и что тогда происходило, — степенно кивнул я головой в ответ. — Ну и на словах, конечно, пояснили факт произошедшего со всеми должными подробностями, извинившись заодно за недосмотр. И поныне в том районе Санкт-Петербурга, где располагаются наши производства, где живут наши работники, который мы считаем своей землёй, мало какой смельчак может себе позволить преступить закон. Здесь же многие, похоже, уже успели совершенно позабыть, что стало с теми недоумками, которые некогда попытались меня похитить. Так не настало ли время об этом им всем напомнить, господа? Хорошенько так напомнить! С огоньком! — принялся я переводить свой требовательный взгляд с главы полиции на мэра и обратно. Пущай понервничают! Им полезно!
— Позвольте всё же сперва нам сделать свою работу, — тактично постарался унять меня и мою кровожадность мистер Кроул. — Вполне возможно, что это нападение было вовсе не на вас, и вы стали лишь невинной жертвой в чужих разборках.
— Мы это вполне допускаем, — озвучил папа́, после того как наскоро переговорил со мной по данному поводу. Он-то был пока не в курсе всей моей аферы. — И, слегка перефразируя Наполеона III, скажу так — если стрелявший окажется поляком — то это являлись по нашу душу, а если итальянцем — то по душу мистера Пальма, — проявил изрядную эрудицию отец. Ведь действительно, нечто подобное французский император заявил Александру II после неудавшегося покушения в Булонском лесу, имевшем место быть 25 мая 1867 года.
— Могу уже сейчас сказать, что это был итальянец, — тут же ухватился за «протянутую тростинку» шеф местной полиции. — Уж поляка-то от итальянца я легко отлечу даже на глаз. Независимо от того жив тот или уже помер! Кстати! Почему поляк? Вы ожидаете с их стороны какие-то нападки? — очень так серьёзно поинтересовался он, вовсе не желая услышать положительный ответ, поскольку Яковлевы являлись здесь солидной финансовой величиной, тогда как поляков в Детройте было просто много. Куда больше тех же итальянцев. И столкновения двух этих сил на вверенной территории ему уж точно не хотелось получить.