Дождавшись же, когда авто при прохождении очередного крутого, почти под 180 градусов, поворота, заметно сбросит скорость прямо перед моей позицией, за какие-то три-четыре секунды отстрелял все 10 патронов чётко в конкретную персону. После чего, бросив на месте преступления пистолет с заботливо спиленными номерами, ужиком принялся отползать подальше в лесные заросли, в которых повсеместно утопал этот дивный городок.
И никакой адъютант даже не предпринял попытку кинуться за мной в погоню! Он так и остался в автомобиле, нервно и эмоционально кудахтая у остывающего тела эрцгерцога Франца Фердинанда, да размахивая на эмоциях руками.
Да, и вновь я не использовал давным-давно прикупленную снайперскую винтовку, решив приберечь ту для несколько более жирной добычи, охота на которую обещала стать куда как более проблемной. Во всяком случае, к такому заключению я пришёл, собрав воедино всё, что можно было знать об организации ежегодной охоты германского кайзера.
Прибить-то его на ней было мне вполне по силам даже сейчас. А вот впоследствии по-тихому уйти, могло уже не получиться. Я же, блин, не диверсант какой матёрый, а инженер-технолог со своими принципами. Потому там требовалось прежде много что обдумать и даже осмотреть на месте. Пощупать, так сказать, своими ручками, прежде чем приступать непосредственно к делу.
А прозвучавшими здесь и сейчас выстрелами я очень сильно надеялся обеспечить себе доступ в охотничьи угодья Вильгельма II. Ведь только дурак отныне мог проигнорировать обеспечение своей безопасности в пути. Всё же из десяти выпущенных пуль, штук семь я совершенно точно вогнал в грудь наследника австро-венгерского престола. Плюс отношения Берлина с Веной чуть «напрёг», что было ой каким не лишним фактором в моём воззрении.
Теперь дело оставалось за оставлением ложного следа, для чего я ещё из России привёз с собой несколько сотен листовок с воззванием «истинных венгерских патриотов» к освобождению своей родной земли от пяты Габсбургов.
Привёз, между прочим, как и пистолет с патронами, и бинокль, в якобы автомобиле российского императора, который уж точно никто, находящийся в здравом уме, не стал бы обыскивать при прохождении границы. В то время как я, взвалив на себя роль механика, имел к нему постоянный доступ в течение всего времени нашего путешествия. Вот так-то! Тру-ля-ля!
Скандал, конечно, разразился знатный!
С листовками, правда, вышло так себе. Распространить их массово и при этом незаметно в центре города у меня никак не вышло. Больно много неприметных, но при этом изрядно глазастых господинов рыскали там постоянно, высматривая всякую крамолу и опасность для своих подопечных.
А вот на окраинах разбрасывать оные «крики души революционеров», скрываясь от взглядов местных жителей за деревьями и, конечно, временно напяленной на лицо маской, вышло относительно легко. И уже оттуда редкие экземпляры, что не попали в руки споро набежавших в Баден сыскарей из «Гехейме Статсполицай» или, проще говоря, из тайной государственной полиции Австро-Венгрии, не говоря уже о местных германских кадрах той же направленности, просочились в места отдыха многочисленных гостей города и в конечном итоге стали достоянием общественности.
Да. Пришлось вот втихаря подкладывать отдельные листовки тут и там, имитируя тем самым их поступление куцым ручейком с окраин, да активно участвовать в распространении слухов. Благо курортников тут было ныне подавляющее большинство — раза в 3 больше, чем самих городских жителей. Десятки тысяч человек! И потому шушукались все только в путь. Никто им запретить подобное никак не мог. Люди-то всё были очень состоятельными.
Таким вот образом очередное дело было сделано. И теперь уже никто не смог бы обвинить очередного серба в данном конкретном убийстве, что, так-то стало официальной причиной начала Первой мировой войны.
Придётся кукловодам озаботиться теперь иной причиной, ежели они желали получить Двуединую монархию союзником Германии в планируемой общеевропейской бойне. Получить ту в целости и сохранности, а не одну лишь Австрию, к примеру. Ведь вся эта страна теперь держалась единым куском лишь на авторитете нынешнего императора — Франца Иосифа, которому уже стукнуло 78 лет. 78 ё-моё!