— Ваши волосы пахнут древними орками? — неуверенно предложил Лео.
— Принимается! Добавим чуть больше романтики?
— При виде вас хочется ослепнуть, — едва сдерживая смех, предложил напарник.
— Годится. А если что-то из уроков по обольщению?
Трэв хмыкнул:
— Вы уродливы на 65%. Слава богам, остальные 35% скрыты одеждой.
— Ваши родители случайно не сказочники? Тогда откуда у них такие бабы-яги? — выдал эльф.
Все с удивлением вытаращились на него. Похоже, не зря я рассказывала эльфу русские сказки, ох, не зря!
Весь оставшийся вечер мы атаковали Ветту и Эллу письмами с комплиментами. Сначала нам отвечали, потом девчонкам это надоело, и они стали откликаться значительно реже. Спустя еще полчаса Трэвильд лениво зевнул и, сообщив, что потратил лимит восхвалений на месяц вперед, удалился к себе. Вслед за ним спать отправился эльф. Недалеко — на собственную кровать. Лео держался практически до последнего, но и он в результате повалился, зевая, на постель, да так и заснул, даже не переоделся. По итогу мы с Кайлом остались единственные, кто не подчинился сну. Идей для нового письма не было, зато тема шифрования зацепила обоих, так что мы с другом просто сидели на его койке и вели жаркие дебаты.
— Ники, пора спать, — сказал брюнет, когда я в очередной раз зевнула.
— И оставить победу за тобой? Не дождешься!
— У тебя глаза слипаются, — улыбнулся друг. И сейчас в его голосе мне почудилась такая нежность, забота, что дыхание перехватило. Снова галлюцинации? С подозрением покосилась на брюнета, но ничего сверхъестественного не обнаружила. А вот он мой взгляд заметил.
— Что-то не так? — И снова эта улыбка. Все, вызывайте санитаров. Николетта Лисаева совсем спятила.
Застонав, прикрыла глаза и уткнулась в грудь напарника. Чувствовала, мне это необходимо. А когда сильные руки с осторожностью приобняли и погладили по волосам, наконец поняла кое-что важное.
Николетта, а ты часом не влюбилась?
— Значит, «горите в аду» означает всех вам благ? — Магистр Рокл еле сдерживался, чтобы не рассмеяться в голос. — А «хам малолетний» — взрослый, интеллигентный мужчина?
— Именно так, — наша пятерка слаженно кивнула.
— А озабоченное животное.
— Мой нежный принц.
— Интере-е-есно, — мужчина кашлянул, еще раз. — Что ж, адепты, я зачту вам этот шифр. Насчет миссии узнаете позже. Всего... — ректор опять откашлялся. — всего доброго.
А когда наша компания вышла из кабинета, из-за двери раздался громогласный хохот. Ну и пускай! Зато награда наша.
Уже потом, когда на обеде мы встретились с девчонками, я поняла, что все пошло немного не так, как ожидалось.
— Представляете, — всхлипнула эльфийка, — в Академии объявился сексуальный маньяк!
— Маньяк? — мы с друзьями недоуменно переглянулись.
— Самый настоящий! — Элла воинственно кивнула и похлопала по плечу дрожащую подругу. — Мы уж его и посылали, и карой небесной грозили — ничего не берет мерзавца. Но путь не надеется остаться безнаказанным, уж я найду эту падлюку!
— В смысле? — До меня понемногу стало доходить, что происходит. С опаской покосилась на подругу.
— Я повесила на доску объявлений новость, что по Академии рыщет преступник. Теперь его обязательно поймают! — гордо сообщила Эллайа и топнула ножкой. — Будут еще всякие извращенцы честных девушек унижать.
Так по Академии разнесся слух о существовании некого «переписочного маньяка», который под покровом ночи вершит свои грязные делишки и рассылает адепткам непотребные письма.
День Всеединства отмечали в Академии. Почему? Так совпало. Мне не хотелось лишний раз покидать безопасные стены, друзья тоже не горели желанием идти куда-то. В назначенный час Трэвильд и Элка притащили выпивку, Ветта с Фрэдом где-то раздобыли закуску, и пиршество началось. Словом, уже после праздника у меня было достаточно свободного времени для тщательного разбора ситуации с напарником. Я многое обдумала, проанализировала некоторые моменты и пришла к выводу, что с диагнозом слегка поторопилась. Просто мы с Кайлом давно общаемся, многое прошли вместе, он всегда меня поддерживал, оберегал, помогал в трудные моменты. Да, я привязалась к этому голубоглазому брюнету, его присутствие стало мне жизненно необходимо. Больше чем друг, но не брат, каким казался Лео. Нечто необъяснимое, родное...
А еще через две недели случилось то, что повергло меня в глубокий шок и напрочь разбило всю теорию «дружественно—родственной привязанности». Кайл отправился на свидание.