От маминых слов я непроизвольно поморщилась. Да, в наше время брак по расчету — не редкость, но услышать об этом от собственной матери оказалось весьма неприятно.
— И... что же случилось дальше? — поинтересовалась сухо.
— А дальше возникли непредвиденные обстоятельства, — пожала плечами женщина, а затем слегка прикрыла глаза, словно заново проматывала в голове события многолетней давности. — Я допустила ошибку. Из-за нее пришлось срочно все переигрывать. Мне удалось уговорить Арта продать его имущество и переехать в мой мир. Правда, и с этой частью плана вышла осечка, так что на Землю мы вернулись без единого золотого в кармане. Ну а потом он все-таки узнал о моей ошибке, очень расстроился... — Мама криво ухмыльнулась. — Говоря «очень», я имею в виду полностью выгоревшее помещение, двух перепуганных медсестер и наш с ним окончательный разрыв.
— То есть вы расстались? — озадачено нахмурилась я.
— Ненадолго. Знаешь, Николетта, за всю жизнь мне не раз пришлось пожалеть о своих решениях. И следующее наше воссоединение было вынужденной платой за ошибки.
Я страдальчески возвела глаза к потолку:
— Ты можешь не говорить загадками?
— В общем, — криво усмехнулась мать. — Наша семья снова воссоединилась. Правда, между твоим отцом и мной уже не было прежней теплоты. Да и ничего другого тоже не было. Через несколько лет родилась ты. Ну а дальше сама знаешь...
Женщина замолчала. Я тоже не спешила заговаривать, лишь маленькими глотками пила чай и пыталась переварить полученную информацию. Что ж, хотя в мамином рассказе оказалось полно дыр, ответ на главный вопрос мне получить удалось. Я действительно дочь мага и попаданки. Этим объяснялись и мои способности к магии, и умение видеть сквозь иллюзии (наверняка досталось от отца). Однако один момент до сих пор не давал покоя.
— Мам, — неуверенно позвала я родительницу. — У меня к тебе еще вопрос. За что ты меня так не любила в детстве? Почему не признавала, избегала? Чем я провинилась перед тобой?
Собеседница вздохнула и устремила задумчивый взгляд в окно.
— Не могу сказать, что ты в чем-то виновата, Николетта, — произнесла она, глядя в никуда. — Просто... Тебя не должно было быть. В моих мечтах идеальная семья состояла только из Олега, меня и Артела. Но после всего случившегося Арт не мог даже смотреть на сына, а я. Я должна была родить ему тебя. Это было частью договора.
— Договора?
Но женщина быстро себя одернула:
— Забудь, это уже в прошлом. Наверное, ты жаждешь извинений? Но увы. Я и так сделала больше, нежели хотела. В конце концов, благодаря именно моим стараниям ты еще жива.
Я даже поперхнулась от такого заявления. Откашлявшись, с изумлением воззрилась на мать.
— Да-да, — ухмыльнулась та, довольная такой реакцией. — Знаешь, Ника, из тебя вышел на удивление непоседливый ребенок. То в шкафу застрянет, то под лед провалится. И дабы ты не пострадала, пришлось истратить все зелье удачи, прихваченное из Междумирья. Хороший товар, пусть и контрабандный. С ним даже вывалиться из окна не страшно.
Родительница выжидательно уставилась на меня, видимо, ожидая слов благодарности, но я не спешила радовать ее. Что-то не сходилось. Мне было прекрасно известно, по чьей вине происходили все эти «несчастные» случаи, но вот знала ли об этом мама? В ее искреннее желание помочь (и истратить на нелюбимую дочь драгоценное зелье) как-то не верилось.
— Мам... А ты уверенна, что это были несчастные случаи?
На лице женщины промелькнула тень.
— Ну что ты такое говоришь, Ника? — натянуто улыбнулась она. — Чем же это еще может быть, если не случайностью?
— Например... попыткой убийства? Понимаешь, каждый раз в момент свершения трагедии рядом со мной находился один человек. И ты его прекрасно знаешь.
Кажется, я попала в точку. Лицо собеседницы сначала побледнело, затем стало заливаться нездоровым румянцем. На лбу выступили капельки пота. И вот передо мной вновь сидела испуганная, доведенная до нервного истощения женщина, которая час назад пыталась чуть ли не силой выставить собственную дочь из дома.
— Хорошо, поговорим начистоту… — просипела она неожиданно охрипшим голосом. — Твой брат болен.
— Что? — Я подалась вперед в надежде, что ослышалась.
— Да, — слабо кивнула мама. — У него психическое расстройство. С малых лет единственной целью Олега было завоевание внимания отца. Я видела это, как видела и то, что Артэл напрочь игнорировал ребенка, однако не придавала значения. В конце концов дошло до того, что одержимость моего сына начала перерастать в куда более опасное чувство — ненависть к тебе, Николетта. К той, кому мой муж уделял все свое время. — Я судорожно сглотнула вставший горле ком. Рассказ из обычного биографического становился весьма жутковатым. Тем временем, мама продолжала: — Первая попытка избавления от «препятствия» произошла в твой четвертый день рождения, зимой. Тогда меня отпустили с работы на несколько часов раньше обычного. Артэла в квартире не оказалось. Из спальни раздавался странный звук, будто кто-то скреб по стеклу ногтями. А потом я увидела... Ты стояла на запертом балконе. Босая, в одних только трусиках. Олег же спокойно сидел на кровати и играл в видеоигры. В тот день я узнала о тайных наклонностях моего сына... но мужу не сказала.