— Мизэрий… — сипло позвала я. — А пустыня — тоже часть пути до вашего дома?
— Простите. Наверное, надо было сразу вас предупредить, — виновато сгорбился заказчик.
— Да ничего. — Леоттин был как всегда оптимистичен. — Среди песков-то на нас точно никто не нападет.
Ох, как он ошибался.
Первые полчаса мы действительно шли без приключений. Удивительно, но солнце жарило не особо сильно, чувствовался легкий ветерок, а во рту совсем не пересыхало. Даже к бутылям с водой никто не притронулся. Приключения начались, когда впереди уже показались разноцветные крыши домов.
Раз. Из-под песка показались гигантские клещи. Они замерли, будто выбирая, кого из странников прикончить первым, а потом на немыслимой скорости поползли к Мизэрию. Однако Фрэд оказался быстрее. В мгновение сориентировавшись, эльф толкнул очкарика в сторону и... прыгнул прямо на одну из клешней. Раздался душераздирающий вой.
— Простите… — пролепетал заказчик, наблюдая за тем, как Фрэд очищает обувь от зеленой слизи.
Два. Откуда не возьмись на небе появилось серое облако. Оно шевелилось, растягивалось в размере и медленно приближалось к нашей компании. Когда от нас до подозрительной субстанции оставалось меньше метра, выяснилось, что это никакое не облако, а рой песчаных ос.
— Простите-простите… — всхлипывал Мизэрий, пока мы с друзьями наносили на свои и его укусы орочью мазь.
Три. В нескольких шагах от меня и напарника образовалась песчаная воронка.
— Простите!
Четыре. Со стороны леса на нас несся столб пыли. Кабан—бодибилдер решил не упускать возможности потягать вместо железа шесть разно массовых парней.
— Простите!!
Мужчина только и успевал извиняться. А мы — убегать и отмахиваться от разного рода опасностей.
Но вот все было позади. До города оставалась пара сотня метров, никаких монстров, чудовищных явлений и прочей нежелательной гадости поблизости не обнаруживалось, так что все уже решили, что злоключение на сегодня закончились.
Не тут-то было.
— Эй! Вы кто такие? Почему головы не покрыты? — От дворца к нам направлялась толпа женщин. Помнится, я говорила о набедренных повязках? Ха! Наряд местных особей был настолько открытым, что любой суккуб бы покраснел и убежал с криками в закат. Вместо юбок и платьев — нижнее белье самого фривольного фасона. Тонкая, просвечивающая ткань не скрывала стратегически важных мест, а золотые цепочки, поблескивающие на животах, руках и ногах девиц только придавали этому безумию изюминку. И уж совсем не вязались с такими нарядами острые кинжалы, которые дамочки приматывали к ногам. Женщина, идущая впереди всех, оглядела нашу компанию оценивающим взглядом. — Я хочу общаться с вашей эмазолкой.
Лео с Трэвильдом замерли истуканами и впились жадными взглядами в незнакомок. Фрэд тоже не подавал признаков жизни.
— С кем? — хрипло проговорил напарник. Услышав его голос, толпа зашумела, послышались возмущенные возгласы.
— Да как смеет мужчина о чем-то нас спрашивать!? — противно взвизгнула одна из дам. — Наказать! Немедленно!!
— Молчать, — приказала все та же предводительница. Если приглядеться, можно было заметить на ее лице множество шрамов. Сами черты лица казались грубыми, мужеподобными. И я с удивлением поняла, что такая особенность внешности присутствовала у всех девушек. — Повторяю, где ваша эмазолка?
— Мизэрий, чего эти люди от нас хотят? — шепнула я притихшему мужчине. Тот замялся:
— П-п-поговорить...
— И с кем же?
— С эмазолкой, — вжал голову в плечи он.
— А кто это? — Я с подозрением прищурилась, предчувствуя большую беду.
— Хозяйка гарема.
— Кто, прости?
— Хозяйка гарема! — выпалил Мизэрий и снова притих.
Несколько секунд мне понадобилось на осмысление. Гарем, хозяйка... Николетта, тебе это ничего не напоминает?
— То есть, — произнесла медленно. — В вашем мире существуют. м-м-м... наложники?
— Кто? — Заказчик удивленно моргнул.
— Ну… у одной женщины может быть несколько мужей, так?
Кивок.
— И владелицу этого гарема называют эмазолкой?
Снова кивок.
Интересненькое начало.
— Действительно, самый невезучий мужик, — истерически хохотнул Трэв. Оказывается, вся компания уже отошла от первого шока и теперь внимательно вслушивалась в наш разговор. — Создал свой мир, и тот женщины отняли.