Мать с видом генерала шагает к окну и резко распахивает плотные тёмные шторы. За окном только начинает светать, а настенные часы показывают начало пятого утра.
Едва-едва продираю глаза. Моя голова тяжёлая и чугунная. Я до двух ночи зубрила материал перед поступлением в ВУЗ, чтобы сдать вступительные экзамены только на одни пятёрки и поступить на бюджет.
Родители приняли решение отправить меня на учебу в столицу, я уже считаю дни до знаменательного события.
Это означает только одно — я стану более-менее свободна и частично независимо от их строгого контроля.
Я ждала этого момента всю жизнь…
Даже, несмотря на то, что мне уже исполнилось девятнадцать, мать с отцом считают меня их собственностью, а себя — единственными хозяевами моей судьбой. Таковы традиции семьи.
Я и сама жажду вырваться из этого ада! Честно, даже и не надеялась, что они примут такое решение. Мне казалось, родители вообще отправят меня в монастырь и запрут там до самой старости.
Но меня ждёт столица и новая жизнь в одном из самых престижных учебных заведений страны.
Боже, я так счастлива! Учиться в университете “Престиж” моя мечта. С детства мечтала туда попасть на факультет искусства или литературы.
Однако, я и представить себе не могла, даже близко, о том, ждёт меня впереди…
— Кто приедет? — внимательно наблюдаю за мамой.
По её поведению видно сразу она чем-то озабочена. Взвинчена и встревожена. Только бы под горячую руку не попасться.
— Много вопросов, больше дела! Давай, давай, поднимайся, работа сама себя не сделает, — хлопками подгоняет она меня. — А вот и твоя одежда!
Ко мне в руки летит унылое серое платье, больше напоминающее мешок для картошки, длиной почти до щиколоток, на самом деле это всего лишь балахон, в котором я занимаюсь уборкой дома.
Увидев его, накрывает безнадёжной тоской…
Дом у нас большой, в элитном районе. На его территории имеется просторный сад, гараж с премиальными иномарками, целый штат обслуживающего персонала с горничными и поваром. Но почему тогда домашними делами вынуждена заниматься лично я при отце бизнесмене?
Такая система воспитания, по мнению матери, закаляет дух. Мать боится, что большие деньги и вседозволенность могут избаловать меня. Сделать из меня мажорку, бросающуюся деньгами направо и налево.
— Такое недопустимо. Позор репутации семьи!
Регулярно напоминает об этом, приводя в пример дочерей своих подруг от олигархов, ведущих гулящий образ жизни.
— Проститутки губастые и сиськастые с куриными мозгами! Тьху! Тошно смотреть! Их же за людей невозможно воспринимать, за кукол силиконовых, которым только вдуть хочется и забыть! Ты никогда такой не станешь! Не для этого я тебя с такой болью и муками двадцать часов рожала, и едва не умерла в родах! Принесешь почёт в нашу семью, хотим с отцом тобой гордиться.
Поэтому и заставляет периодически батрачить, чтобы я, дескать, не зазнавалась.
А ещё мать запрещает мне косметикой пользоваться, заставляет диету выдерживать, строго настрого запрещает общаться с парнями и ещё кучу всего.
Сглатываю нервно и снимаю с себя ночнушку, оставшись в маечке и трусиках, чтобы облачиться в робу.
— А ну-ка, подожди! — вдруг цепляется за меня полыхающими глазами. — Это что такое у тебя? Складка на животе?!
— Я... не знаю, — жму плечами.
— Так, на весы живо! Узнаю, что булочки с кефиром на ночь лопала, ты же меня знаешь, Лиана, я так просто это не оставлю!
Вытаскивает из-под кровати весы. Я со страхом на них становлюсь, сцепив пальчики за спиной, мгновенно слышу рёв:
— Так и знала! Вот негодяйка, ты прибавила триста грамм! Сегодня целый день на воде и брокколи сидишь, — оглашает яростным тоном приговор. — Будешь много углеводов есть, разжиреешь, кожа плохая станет! Уродину жирную замуж никто не возьмёт.
Как она узнала про булочку?
Я правда вчера украла из кухни булочку, надеялась, никто не узнает… Жуть как кушать хотелось. Эти их постоянные посты замучили.
— Ладно, — на часы глядит с серьёзным видом, — переодевайся, на завтрак спускайся. Но, перед этим, не забудь помыться и помолиться.