В его клинике все устроили! А же лечусь только там, у нас соглашение. Они могли, да. Были все возможности. Прикрыла глаза, чувствуя, как стучит в висках и бьется сердце.
Какого ты это затеял, Ярый? Почему просто не нашел себе жену, а решил выделиться?
— А теперь понимаю, что один не тяну. Нужно он них заботится, заниматься воспитанием. Есть еще сын, ему скоро годик. Детям нужна мать, и я хочу, чтобы ей стала ты, — добавил он, окончательно меня добивая.
Смотрела в его глаза, ощущая себя выпавшей из реальности, и чувствовала, как малышка крепко обнимает меня за ногу. Маленькая, хрупкая, ранимая.
Осознание сказанного давалось с трудом. Разум подсказывал, что Ярый способен сотворить такое, но принять…
Воздуха перестало хватать, словно я оказалась в безвоздушном пространстве, и свет померк.
***
Глаза открыла внезапно и сразу увидела перед собой малышку Злату. Она смотрела на меня пронзительными серыми глазами, напоминающими папашу.
Осознание сказанного Ярым о детях пришло сразу, вместе с эмоциями и душевной болью. Она тлела в груди, словно туда засунули раскаленный уголь.
Запретила себе сожаление о неосуществимых возможностях, о том, чего уже не будет. Острое физическое страдание после аварии не позволяло утонуть в душевных муках.
Пришлось учиться жить заново. С болью искалеченного тела, которому все давалось с трудом, а потом долгие месяцы лечения, операции.
Случайность и жажда спешки Ярого изменили мою жизнь. Планы на полноценную семью и рождение детей внезапно разрушились, став пеплом.
Не только потеря мужа, которую переносила тяжело. Находясь в больнице, не могла принять, что его больше нет, не укладывалось в голове. Физические травмы лишили меня надежды на полную семью.
Смотрела на малышку и не знала, как принять слова того, кто уничтожил мою жизнь.
Почему он не мог просто смолчать, даже если действительно материал взяли у меня? Зачем снова влез в мою жизнь, чтобы проехаться танком, уничтожая поросль на пепелище былого?
— Мама, а почему ты спала? Устала? — спросила малышка, и сама придумала ответ. — Папа тоже всегда устает. Говорит, что нет времени. Как думаешь, можно ему купить время? — спросила со всей серьезностью.
От этих слов резко стало не по себе. И про отца, который вечно занят. И про то, что все можно купить. Товарно-денежные отношения, к которым приучаются в детства.
Все можно купить… Ярый хотел детей, он их купил, не заморачиваясь женой и налаживанием семейных отношений. Так казалось удобнее. А теперь говорит, что не справляется.
Теперь ему надо купить что-то еще, чтобы снова было комфортно. Не понимаю, как можно так жить. Взгляд малышки причиняет физическую боль, словно режет бритвой по живому.
— Пойдем к Артемке? Он пока не говорит, но любит прыгать, — сказала Злата.
И тут же убежала, не закрыв за собой дверь, приглашая незамедлительно идти следом.
Я же чувствовала себя разбитой, даже встать с заправленной кровати, на которой лежала, представлялось сложным. Словно моральная боль переросла в физическую, сковав путами тело.
Получается, потеряла сознание от нахлынувших эмоций и очнулась на чужой территории. Интересно, сколько часов прошло? Никита с Машей меня потеряли и бьют тревогу?
Комната, где я оказалась, сообщала о многом. Что хозяин дома человек богатый, привлек для обустройства жилища дизайнера, не поскупился на обстановке и материалах.
Потолок высокий, метраж комнаты приличный. Дорогая отделка, доступная только богатым людям, с особым дизайном и шиком.
Этаж не первый, даже отсюда в окно вижу, что высота не меньше второго. Тюль не скрывал голубое небо, день в самом разгаре.
Зачем Ярый притащил меня в свой дом? Как и вещь, которой решил воспользоваться.
— Ты не идешь! — забежав обратно, сказала с упреком малышка. И схватив меня за руку, настойчиво потянула, чтобы я поднялась в кровати.
Не стала упираться, пошла за ней. Следующая дверь на противоположной стороне просторного и красивого коридора оказалась детской для мальчика-грудничка. Он бодро скакал в кроватке, активно агукая.
— Смотри, Артемка, пришла мама! — важно сказала Злата братику, стоящему у деревянного решетчатого бортика детской кроватки.