И хоть он в нескольких метрах от меня, я вижу его широкие плечи, очертания скульптурных скул, прямой нос, четкий подбородок. Черные как смоль волосы уложены назад, легкая щетина.
Он одет в темную рубашку, расстегнутую на шее на две пуговки и закатанную до локтей, открывающую вид на его крепкие смуглые руки.
Беркут отличается от всех сдержанностью, и при этом я не знаю, как объяснить, но у меня от него мурашки по коже бегут. От него веет холодом. Как от смерти.
— Сдавайся, Туз.
— Нет-нет! Я отыграюсь.
— У тебя уже ставок нет.
— Черт, Беркут, я не могу проиграть! Ладно, что ты хочешь? Девочку? Любую: Мэри, Нелли, Агния. Выбирай.
Кивает на этих девушек Беркуту, и тот, осмотрев всех, почему-то останавливает взгляд на мне.
— Эту хочу. Кучерявую.
Туз как-то замялся, а я от ужаса не могу даже пошевелиться. Живот стал каменным, дышать сложно. Только не я, боже, почему этот убийца указал на меня?
— Ай… нет, она не сдается. Другую бери.
— Я хочу эту или ухожу.
— Стой-стой, ладно! Черт возьми, это все, что у меня есть! Тут уже хватит на трешку в центре! Подавись!
— Так прекрати игру. Не рискуй, если ты беден.
— Нет, играем дальше! Вот моя новая ставка, девчонка эта. Все, все даю. Я отыграюсь!
Они продолжают, оставаясь вдвоем за столом. Девушки даже уходят, я вижу, как нервничает раскрасневшийся Туз, тогда как Беркут даже плечом не ведет, а плечи у него широченные.
Я же ищу глазами выход. Через дверь не пустят, можно через окно юркнуть, да вот только тут решетки стоят, мамочки.
— Вскрываемся.
— Каре!
— Флеш-рояль.
— СУКА! – вскрикивает Туз, хватает бутылку янтарного напитка и со всей дури бросает ее в стену. Я же вся сжимаюсь, видя, как Берут поднимается и уверенным шагом идет ко мне.
— Вставай.
— Зачем?
Смотрю на него во все глаза. Сердце, кажется, скоро пробьет трещину в ребрах.
— Я тебя выиграл. Ты теперь моя, – строго чеканит этот мужчина и берет меня за шкирку, выводит из этого жуткого места под возгласы Туза, который пьет водку из горлышка и материт его в голос.
Я же едва шагаю вперед, понимая, что попала из огня да в полымя. Этот бандит с черными глазами – он все же забрал меня себе.
Глава 5
Я могла бы орать во все горло и отбиваться, если бы мне до ужаса не было страшно, а смелостью я никогда не отличалась.
Смотрю на этого бандита, и холод пробирает до костей. Какой же он высокий, страшный и намного старше меня.
— Села. Я дважды никогда не повторяю.
Открывает мне дверь джипа, и я с трудом забираюсь на переднее сиденье. У меня сильно кружится голова, и что хуже — как только мужчина садится рядом, мой желудок предательски урчит на весь салон.
— Голодная?
— Нет, то есть… Отпустите. У меня ничего ценного нет.
Он не отвечает, и мы выезжаем на трассу. Я же едва сдерживаю слезы, понимая, что попала и все еще не знаю, куда этот бандит меня везет.
— Остановите, мне домой надо! Мама ждет! И братик маленький.
Еще попытка, давлю на жалость, хоть и ненавижу это делать, но, похоже, он не верит. Ни единому моему слову.
— Давно работаешь?
Вопрос вводит ступор. Непонимающе свожу брови. Я не улавливаю, о чем он.
— В смысле?
— Как долго ты на панели?
— Я не в панельном живу. У меня кирпичный дом был.
Мужчина усмехается уголком губ, а я не понимаю почему. Что такое панель? Какая еще работа на панели…
Нет, в детдоме я, конечно, наслушалась всякого, но это все дико для меня. Родители при мне никогда не ругались, и я ничего грубее слова “блин” не слышала до их смерти.
Остаток пути едем в тишине, и я с силой держусь за ручку двери, стараясь не выглядеть уж слишком жалко.
Беркут едет очень быстро, и хоть меня посещает идея выпрыгнуть из машины на полном ходу, я не решаюсь, понимая, что тогда от меня останется одно только мокрое пятно.