– Кто они? – киваю на толпу фриков в проходе.
Голова раскалывается после дневного перелёта. Дорога из Берлина до Питера недолгая, но в родном городе джетлаг мерзотнее, чем при перелетах в Штаты. В висках каждые три секунды стучит отбойный молоток. Перспектива ужина с симпатичной стюардессой больше не радует. Какой черт за язык тянул?
– Это кандидаты на участие в волонтёрской программе кураторов. Мы в процессе отбора десяти подходящих человек. Все резюме с комментариями будут у вас на почте, – без запинки скандирует управляющий.
Разговоры-смех-чёртов-шум.
Изо всех щелей бесперебойный галдёж.
Оборачиваюсь. Рассматриваю людей в помещении блоков «А» и «B». Пространство объединили, убрав перегородку, чтобы пёстрая толпа, в большинстве своём состоящая из молодых людей, могла дышать воздухом, а не выдыхать углекислый газ друг другу в рот.
Волосы всех цветов радуги. Девушка, изображающая готическую диву, парень с тату на шее в рваной футболке. И все они не вызывают ни толики доверия.
Десять человек будут месяц таскаться по галерее в момент подготовки к выставке? В момент установки технических конструкций? Оборудование для AR, VR, инсталляций и проекций стоит миллионы. Моя команда разрабов и установщиков будет безмерно таким «помощникам». И кто-то бесконечно чихает.
Спокойно. Это просто головная боль и раздражение. Саша не виноват в том, что в Питере мое настроение по шкале от нуля до десяти варьируется между минус пятью и минус десятью.
Снова поворачиваюсь к Александру.
– Хорошо, я понял, спасибо. Напомни, зачем мы их набираем? Есть проблемы с бюджетом на зарплаты?
Саша отпивает популярную среди молодежи бурду зелёного цвета. Когда в нашем кофе-баре появилась матча? Слово созвучно понятию, обозначающему другую жидкость. К раздражению и головной боли добавляется мерзкий спазм тошноты в горле.
– Галерея – участник программы реализации творческого потенциала населения города через креативное пространство «Искусство в массы». – Саша дословно цитирует пресс-релиз мэрии, судя по всему. – По ее условиям мы должны за год взять под крылышко десять человек, желающих приблизиться к прекрасному.
Апчхи!
В очередной раз дергаюсь от звука. Раздражение набирает обороты. Боль в висках усиливается. Пульсирует в венах. Зеленая жидкость в кружке Саши. Зеленая пенка. Зеленые разводы на белой керамике. Галерея, превратившаяся в новомодный, арт-прости Господи-объект, куда съехалось все хипстерское сообщество города. Снова долбанный аллергик чихает.
– Когда и зачем мы в нее вписались? – Сильно жмурюсь в попытке прогнать адскую головную боль. Сжимаю переносицу большим и указательным пальцем. Надо было после перелёта домой поехать.
– В прошлом году. Я подал заявку и нас взяли.
– Зачем?
– Это выгодное сотрудничество с мэрией.
– В чем выгода для нас?
– Мы… – прямой взгляд заставляет Александра запнуться на миг, – …получаем поддержку от городской власти.
На грани, Александр. Твои ответы – просто повод взорваться, на хрен! Не доводи до греха, не попадай под горячую руку.
– В чем заключается поддержка? Слушай, я просто пытаюсь понять, чего ради должен доверить этим… – клоунам вообще-то, но я дипломатично перестраиваю мысль, – молодым людям работу с дорогостоящим оборудованием. Доверить им подготовку флагманской выставки и…
Апчхи!
Да кто там никак не угомонится?!
Именно в этот момент, находясь в шаге от взрыва, находясь в шоке от того, во что превратилась галерея, я вижу девушку. Источник раздражающего звука. Она сидит в углу. Мелкая, белобрысая, с пачкой салфеток в руках. Сидит и носом дергает на всё здание. Никакой это не аллергик. Она приперлась сюда больная. Откуда у людей привычка таскаться со своими бациллами в общественные места?
– Хотите выйти из программы?
Хочу, чтобы из здания вышла эта болезненная соплячка. Если она тут всех позаражает, то подготовка обернется сущим адом. Серьезно, неужели родители больше не говорят детям не шляться по общественным местам простуженными?
– Виктор Александрович? – Вопросительная интонация Александра не колышет, потому что девочка опять чихает. Управляющий оборачивается. Ловит мой взгляд и смотрит на неё.
– А! Это, кстати, уже отобранная нами стажёрка. – Чего? Эта чахоточная успела сходить на собеседование? – У меня тут была ее характеристика от Марии. – Саша быстро в планшете листает письма.
Мигрень сейчас начнется от происходящего.
– О, вот она. Никольская Василиса, двадцать один год, студентка государственного … – Александр снова без запинки тарабанит, читая текст с планшета, но я отключаюсь и не слушаю.