– Не смей! Не трогай меня!
Кир присвистывает, глядя на разворачивающуюся драму.
– Это все правда? – Сжимая телефон, она обращается к Каю.
– Не знаю, о чем ты, но…
– Хватит ваших «но»! Хоть что-то было настоящим, Кай?
Кир жмет плечами, когда Кай бросает на него взгляд, в котором пляшет один единственный вопрос «Че за нах?».
– Хотя бы знакомство? —Уже еле сдерживая слезы, Василиса произносит с какой-то дурацкой надеждой.
– Прости, Вась.
Кирилл тихо смеется, предвкушая продолжение.
– И ты знал! – Крутанувшись вокруг себя, она задирает подбородок и смотрит на Вика. Дергает носом, моргает, отходит, стоит ему сделать хоть шаг к ней, но смотрит прямо в глаза. – Ты все знал! Все это время!
– Да, но… – Это «но» его топит. Вик сиюминутно замечает ошибку, выругивается, и его нервы сдают. – Черт, Василиса! Поговорим дома! Не нужно было вообще сюда ехать!
– Ты тоже… с ними… – Она качает головой и пятится назад, Кир вовремя забирает из её руки свой телефон, но Никольская даже не замечает этого. – Карина, Кай, Кирилл, ты…
– Нет! Нет! Я не то имел в виду! Василиса! – Он быстро хватает девчонку, но она бьет его в грудь, дёргается со всей силы, а люди вокруг уже начинают обращать на них внимание.
Кир незаметно дает знак охранникам, чтобы подходили поближе. Скоро ему потребуется небольшая помощь.
– Я вам не игрушка! Пусти! Отпусти!
Надо бы помочь ему отпустить девчонку.
– Статья 228, – негромко произносит Кирилл, зная, что Бестужев поймет намек. И Виктор, прикрыв глаз, отпускает её. Черты его лица заостряются. Кадык дергается. Кирилл видит, как убегает Никольская. И как их троих незаметно зажимает кольцо охранников «Койота».
– Что за?.. – Охреневший Кай не может закончить мысль.
– Я прибью тебя, – цедит Вик, развернувшись прямо к Каю и шагнув вперед.
– Или 241. Я пока не решил. Как ты выбирал тогда? – Тянет Кирилл. В этот момент Виктор резко меняет траекторию и хватает Воронова за рубашку.
Быстро.
Молниеносно.
Шаг-шаг-шаг.
Позвонок хрустит.
Край барной стойки впечатывается в спину. Кто-то взвизгивает. Что-то разбивается. Почерневшие от злости глаза напротив.
И гребаная полоснувшая по губе боль!
– Уснули что ли?!
Резкий вдох. Пальцы Бестужева на затылке – Кирилл смутно помнит, что так он припечатывал носы к своей коленке, и… и все пропадает.
Голоса-голоса-голоса. Дикая боль. Кир жмурится. Словно издалека слышит речь руководителя охраны. Во рту кровь, – он сплёвывает – губа дико горит, но нос, кажется, цел.
Когда удается открыть глаза, Кирилл видит только кольцо из охранников – и они вдвоём внутри.
Вик на полу. Закрывает голову руками. И перед глазами все плывет от злости, когда чей-то носок ботинка прилетает ему в живот.
– Хватит! Отведите его наверх.
—–♡–
В нос бьет мерзкий сладковатый запах лекарств. Во рту противный вкус дезинфектора. Кир прижимает к рассечённой губе пропитанный чем-то бинт.
– Врач? – Вик медленно застегивает рубашку. Морщится. – Серьёзно?
– Не хочу, чтобы тут кто-то сдох случайно.
Они оба сидят на кушетках в кабинете дежурного врача. Конечно, тут нет рентгенов и прочего, но аптечка и средних лет женщина имеются.
Вику дали обезбол, обработали подпорченное лицо и проверили на первичные признаки внутреннего кровотечения.
– Вместо того, чтобы закрыть все к черту, ты привел врача, – хрипит Бестужев. – И перетащил в охрану тех, кто устраивал бои детей.
– Ты создал оболочку. А я вдохнул в это место жизнь. – Кир выкидывает в мусорку пропитанный кровью бинт.
– Мы создавали место, где собирались заработать. А после – закрыть. А ты погряз в дерьме.
– Закрыть? Закрыть?!
Кирилл просит женщину, убирающую какие-то тюбики в холодильник, выйти. Дождавшись хлопка двери, Кирилл поднимается на ноги. Старается говорить негромко, но, черт побери, как же… как же, на хрен, ему давно хотелось сказать хоть кому-то! Как его достало играть роль шута и беспечного всемогущего владельца гребанного «Койота»! Терпеть всех этих идиотов!
– Думаешь, все так легко? Думаешь, так просто закрыть место, где отдыхают те, кто свернет мне шею за секунду, и им ничего за это не будет? Ты хоть представляешь, кто здесь трахается и напивается прямо сейчас? И я не про танцпол. Я про третий этаж. Знаешь, кто на самом деле вытащил меня из тюрьмы? Кто надавил на папашу, кто дергал за ниточки? Мои клиенты! Я не могу даже упоминать их высокопоставленные задницы! Они ждут хлеба и зрелищ. А ты говоришь про закрытие?! Тебя здесь не было! Ни при одной нелегальной сделке тебя не было!