Карина вздыхает. Снова берет в руки Васин ежедневник. Она не собиралась читать, просто… просто пара кружек, тарелок, сковородка и этот блокнот, где вперемешку Вася записывала мысли, рецепты, бесконечные списки в стиле «Что сделать», «Планы», заметки с интересными книгами и фильмами – вот и все, что осталось от Никольской.
Карина крутит в руках записную книжку и решает, что обязательно все исправит.
За десять минут одевается, выходит из квартиры и бежит к станции метро. Заткнув уши наушниками, проезжает несколько станций, пересаживается на автобус и, прислонившись виском к окну, смотрит на деревья в золоте, на гуляющих людей, на веселых школьников, на город в лучах ласкового солнца – полтора часа дороги пролетают незаметно.
Она не помнит точный адрес, но помнит, как выглядит сам дом, – Кай часто устраивал вечеринки летом. Быстрым шагом всего пять минут от остановки – и вот уже перед ней нужная дверь. Набрав в легкие побольше воздуха, Карина решает не репетировать речь заранее. Просто звонит в звонок и терпеливо ждет.
Но никто не открывает.
Черт. Она надеялась найти хотя бы Виктора. Еще раз жмет на звонок.
Ну же! Откройте хоть кто-то!
Хочется барабанить в дверь кулаками.
Куда все подевались после той ночи?!
Карина жмет еще раз и еще – и это срабатывает. Дверь открывает заспанный, взлохмаченный, обнаженный по пояс Кай. Молчит. Моргает. Смотрит на нее.
– Привет. – Карина неловко топчется на пороге. – А Виктор дома?
Кай вскидывает брови в ответ на её вопрос, и Карина спешит объясниться.
– Вася пропала. И я знаю, что все пошло не так, как должно было. Просто… Может, смогу помочь чем-то?
– Вхо… – Кай прокашливается. – Входи.
Парень пропускает ее в дом – с порога в нос бьет неприятный запах алкоголя. Карина разувается, проходит в гостиную и удивленно замирает. Огромная комната завалена скомканными листами бумаги, бутылками, жестяными банками и упаковками из-под чипсов.
– Что здесь произошло?
– Сочинял. – Кай непривычно немногословен. Неулыбчив. Потерян.
– Что ты делал? – пораженно переспрашивает Карина, рассматривая помойку, в которую Кай превратил комнату.
– Стихи писал. Песни. – Кай жмёт плечами и направляется в сторону кухни. Карина идет следом. – Вася, говоришь, пропала?
– Да. Приехала из клуба одна. Никого не слушала. Закрылась в комнате. А потом к утру уехала. Упаковала вещи в коробки за пару часов. И все.
Карина садится на высокий стул, пока Кай ставит чайник.
– Это из-за меня все, – удрученно вздыхает девушка. – Я попросила ничего не говорить ей, и вот что вышло. Надо теперь… не знаю. Сначала поговорим с твоим братом, а потом что-нибудь придумаем. И мне нужно попросить прощения, и…
– Да не парься так. Это мелочь. Витя смог бы вырулить и тебя прикрыть, если бы не я.
– А что «ты»?
– Ну-у-у… – Кай, стоя спиной к ней, гремит кружками. – Я немного накосячил.
Чайник свистит, Кай делает вид, что дико увлечен дурацким чаем. Только когда перед ней оказывается кружка, Кай, отводя глаза, уточняет:
– Он меня прикрыл. В общем, Кирилл забрал у Вити галерею. Вася – это так… закуска к основному блюду была.
Кай делает большой глоток, морщится, а Карина подхватывается и быстро оказывается рядом, вырывает кружку из его рук. Нюхает напиток. Так и есть!
– Ты что, виски сюда добавил?!
Надо срочно вылить это пойло. Кай нужен ей трезвым.
– Коньяк. Я просто… Это так странно… Он угрожал мне тюрьмой. Кирилл, понимаешь? Кир. Ну, просто… мы с ним знакомы столько, сколько мне лет…
– Кай! Твой брат лишился бизнеса из-за нашей шутки, Вася его бросила, а ты сидишь и… – Карина бросает кружку в раковину и разводит руками, не находя слов. – Как ты можешь?! Пойдем и поговорим с ним хотя бы потому, что ему точно сейчас хуже, чем твоей творческой натуре!
– Так я хотел поговорить… – Кай смотрит на нее и тихо заканчивает: – Его тоже нигде нет.
– Шутишь?
– Не. Вик и Кир поехали куда-то прямо из клуба. А потом в «Койот» вернулся только Кирилл. Сказал, что я свободен и сам себе хозяин. И все.
И что теперь делать?
– Телефон?
– Не берет трубку.
– Кай… А что, если?..
– В больницах тоже нет.
– Улетел?
– Вряд ли он бы улетел, не попрощавшись со своим преподом. Я звонил одному деду – Витя не объявлялся. Да и скоро открытие его выставки… Хотя не уверен, что это все еще важно.
Карина пораженно молчит.
– Ну, ты настолько драму не разыгрывай. Жив он.
– И где он тогда?
– Ну, если думаешь, что «творческая натура» здесь только я, то ошибаешься. У Вити есть такая дурацкая черта… когда ему хреново, он пропадает. Просто исчезает. Пф-ф… Буквально. Он в детстве сбегал на пару дней. Он пять лет назад съебнул из страны. Мы его не найдем, пока он сам не объявится.