Витя, не пряча хитрую улыбку, ведет нас в танце к центру просторного банкетного зала, не обращая внимание ни на кого из гостей. Да и я больше никого не вижу. Никого и ничего.
– Ты разговариваешь с папой чаще, чем со мной. – Моя ладонь на его плече, рука в руке. Оказавшись близко к небольшой сцене, мы останавливаемся и покачиваемся в такт неспешной мелодии.
– Хочешь обсудить виды штукатурки или правила получения лицензий на охотничье ружье?
Широкая ладонь лежит исключительно на талии, но едва заметно скользит вверх-вниз по тонкому шелку, жар его тела кружит голову, и я прижимаюсь носом к впадинке между ключицами в расстегнутом вороте неизменно черной рубашки.
– Люблю тебя. И скучаю.
– Знаю, – Витя прижимает к себе поближе, тихо отвечает в макушку, и весь мир исчезает, растворяется в теплоте и запахе его парфюма. – Осталось немного.
До июня и правда немного, а потом мы на все лето приедем сюда. Все лето проведем в шато. А потом снова Питер. Магистратура. Много-много планов. Моя щека прижимается к рубашке, и мы почти не двигаемся.
– Ты прекрасна, – прерывистый шепот в волосы заставляет чуть выгнуться в пояснице, вырывая смешок. – Давай уйдем?
– Рано еще, – незаметно трусь кончиком носа о мягкую ткань и едва не мурлычу.
Водитель отеля написал, что они уже подъезжают. Гостей везут из сочинского аэропорта несколько часов.
Витя немного отстраняется, мягко касается подбородка, прося поднять голову. Музыка заканчивается, и в тишине слышу только его обволакивающий бархатный голос.
– Выходи за меня, Василиса.
Виктор
Зеленые глаза в удивлении распахиваются, пальцы цепляются за мои плечи, и Василиса реагирует совсем не так, как я представлял. Не обнимает, не целует, не произносит заветное «да».
– Зачем сейчас? – Растерянно моргает. – Все же хорошо, больше не нужно разыгрывать…
Возвращается посторонний шум, играет новая мелодия, гости присоединяются к нашей паре, а мы так и стоим.
– Я серьезно. – Отпускаю ее подбородок и мягко накрывает ладонью щеку. – Это предложение, а не шоу для всех них. – Обвожу взглядом гостей у столов, бара, выхода на террасу. И замираю.
Рыжие волосы.
Белоснежная рубашка.
Девушка рядом.
Какого. Нахрен. Дьявола. В такой момент! Кирилл Воронов на пороге в ресторан тоже останавливается, встретившись со мной глазами.
– Это я пригласила… Эй! – Василиса резко хватает за подбородок и заставляет отвести взгляд от Воронова с какой-то девицей, берущей его под руку.
– Не злись, но… Вам нужно поговорить. Без драк. Для того, чтобы двигаться дальше. Питер – твой дом. Там осталась галерея. Ты скучаешь и по ней, и по городу, и по этому идиоту, как бы мне не хотелось это признавать. А он принял приглашение и прилетел в Сочи! Ради тебя! А потом ехал четыре часа только чтобы…
Чтобы испортить мне предложение второй раз в жизни!
Но возразить не успеваю: пара подходит прямо к нам.
– Привет! – Звонкий девичий голос с сильным английским акцентом прерывает Василису. – Васи-и-и… Лисса?
– Привет! – Вася резво поворачивается, удивленно смотрит на девушку, пока я молча сверлю взглядом неожиданного гостя.
Очевидно, девчонкам неловко, самая идиотская немая пауза в жизни затягивается, и первой нарушить молчание пытается кучерявая шатенка, прибывшая вместе с Киром.
– Не представишь меня своим друзьям?
Русский – явно не ее родной. Такого сильного акцента еще не слышал. Нет, это не Англия, хотя ей точно было бы комфортнее общаться на английском.
Кирилл едва заметно трясет головой, моргает, откашливается и, взяв ее ладонь в свою, говорит то, что я никогда в жизни не ожидал от него услышать.
– Это Атанасия Нотт. – Кирилл улыбается. По-настоящему, без ухмылки, без маски, которую нацепил лет семь назад. – Моя невеста.
Домик у моря недалеко от шато
Художница-ночь рассыпала на небесном полотне миллиарды крошечных звезд, нарисовала полнобокую жемчужную луну, расплескала черные волны умиротворяюще-спокойного моря, а на самом склоне горного обрыва набросала небольшой дом.
На деревянной террасе светятся лампочки-гирлянды, стоит несколько кресел-груш. На небольшом низком столике – открытая бутылка виски и тарелки с закусками, унесенные из шато.
– Так, значит, вы помирились, – хмыкает Кирилл, глядя на двух девушек в мужских пиджаках, гуляющих с бутылкой вина по деревянному поддону в море.
– Не-е-ет, – Откинувшись на спинку мягкого бесформенного кресла, Бестужев смотрит в небо. – Не угадал. Еще предположения?