Это-то и пугает. Идет чертов поиск!
– Авария на Садовой. Пробки бесконечные. Я, кстати, поэтому здесь и ехал.
Его аргументы с каждой секундой кажутся убедительнее и логичнее, потому что с каждой секундой мне становится холоднее. Стремительно меняющаяся погода – с поднявшимися порывами ветра – предвещает наступление промозглой осенней ночи. А ведь за спиной, в паре метрах от меня, мотоцикл. А в шаге – водитель.
Смирись, Василиса. Тебе нечем крыть.
– У тебя есть второй шлем?
Улыбка такая, словно он знает: я уже согласилась.
– Нет. Не готовился ко встрече, но…
– Тогда это небезопасно.
Кай только закатывает глаза и раздраженно цокает.
– Ну конечно. Дурацкая логика. Трястись от холода в мокрой одежде в тёмном переулке в почти десять вечера намного безопаснее, да?
Это же не так страшно, да?
Просто безумно боюсь аварий. Они происходят каждый день, в каждом городе, они забирают десятки жизней. Для меня сесть на мотоцикл – все равно что зайти в неконтролируемо разгорающееся пламя. Скорость безжалостно сжигает столько же людей, сколько пожары. Я знаю это не понаслышке.
– Правда можешь отвезти? – Прикрываю глаза, прогоняя из головы картинки возможных способов угодить в ДТП. Сломать шею, спину, ноги или руки.
– Нет. Просто так поболтать решил, пока ты такси ждешь.
– Дурацкое чувство юмора.
– Никто пока не жаловался.
Выдыхай, Василиса.
– Только не очень быстро, ладно?
***
Чужая байкерская куртка велика. Рукава заканчиваются на кончиках пальцев, швы ниже положенного, тяжёлая ткань давит на плечи. Но, Боже, как тепло. Ткань пахнет сладкими мандаринами и мятной жвачкой. Так, значит, пахнет от Кая?
В белоснежном худи, черных рваных джинсах, берцах, за рулем мотоцикла – он словно неправильный Кай. Словно рок-звезда, но кто сказал, что принц обязательно должен быть на белом коне?
Боги, Ва-а-а-ся.
– Шлем давай мне, – пока витаю в облаках, Кай подкатывается и останавливается рядом. – А ноут кинь в кофр.
– Куда?
– Ящик пластиковый сзади видишь? Замок как на кодовом чемодане: 1234.
Какой надежный. Но глупо не доверять ноутбук тому, кому собираешься доверить если не жизнь, то здоровье точно.
– Ага. А теперь седлай, – усмехается парень, за что руки чешутся дать ему подзатыльник. Выдохнув, залезаю на мотоцикл и обнимаю Кая за торс. Это какая-то порнография. Мы еще не едем, но дыхание уже перехватывает. Пальцы сильно цепляются за плотную кофту на его животе. И это я еще сдерживаюсь, чтобы не прижаться к водителю посильнее. Хотя куда уже сильнее.
– Я знаю, что очарователен, но давай хотя бы на свидание сходим? – Теперь Кай открыто смеется. Весело ему со мной, значит.
Конечно, весело. Отлепись от его спины, Никольская.
– Да расслабься ты. Иначе мы с места не сдвинемся, я даже пошевелиться не могу.
Есть что-то, что действует, как успокоительное: то ли его запах, напоминающий о детстве, то ли шутливая, легкая манера разговаривать, то ли простая уверенность, с которой он держится на этой машине для самоубийства. На новом выдохе получается немного отодвинуться. Теперь хотя бы не так тесно прижимаюсь ногами к его ногам.
– Прости, я просто… – Боюсь до дрожи, но тебе не признаюсь.
– Ничего. Первый раз у многих так бывает.
– Не верю, что про чувство юмора тебе никто никогда не говорил.
Кай весело хмыкает, но тут же прочищает горло и продолжает уже серьезно.
– Так, есть пара правил. Будешь соблюдать, доедем целыми и быстро. Самое главное: ты сидишь прямо за моей спиной. Если байк при повороте хоть немного наклоняется, ты слегка наклоняешься в ту же сторону. Знаешь, вроде… лови волну.
– Хорошо.
– Супер. Дальше. Ты обнимаешь водителя в районе живота, можешь переплести пальцы, только не дави. Можешь вообще засунуть руки ко мне в карман кофты. И нежнее с коленками, не блокируй меня. Если мы полетим, твои вжимающиеся в меня ноги ни тебя, ни меня не спасут. Скорее наоборот – не дадут мне возможности поймать равновесие и выпрямить мотик. Но мы не полетим, обещаю. Есть вопросы?
Вроде сижу так, как он просит. Всё услышала и, хочется надеяться, усвоила.
– Нет. Поехали?
Больше Кай ничего не говорит. Надевает шлем, защелкивает замок, слегка запрокидывая голову.
Что сказал бы отец, видя меня сейчас?
Единственную дочь и наследницу семейного дела. На мотоцикле. Без шлема. С незнакомым парнем, у которого точно извращенное чувство юмора. Без двух часов до полуночи у дверей бара. Особенно после того, что случилось с мамой.