– Ты серьезно? – Все-таки отодвигаю ноут в сторону, пока смущенная улыбка поднимает уголки губ. – Просто… Это очень неожиданно. Ты вообще полон неожиданностей. А это выбивает из колеи, если честно.
– Почему? Что неожиданного в том, что ты мне понравилась?
«Ты мне понравилась».
Для девушки, не избалованной вниманием противоположного пола, эти слова многое значат. Я же знаю, как выгляжу со стороны, как веду себя. Знаю, что для многих кажусь самовлюбленной эгоисткой, но это щит. Образ. Моя оборона и кокон, спасающий от тех, жаждет поиграть.
Но от улыбок и прямолинейного признания Кая выстроенная в шестнадцать лет стена дает трещину. Ерзаю на стуле, сцепляю пальцы в замок, упираясь в них подбородком. Пытаюсь честно и прямо объяснить.
– Обычно в таких ситуациях люди стараются обменяться контактами или договориться о встрече. А мы разошлись. И все.
Кай весело фыркает и усмехается.
– Не хотел спугнуть или смутить. Для случайного и не особо удачного знакомства я и так тебя заболтал в тот вечер, а ты тряслась от холода, слушая мои дурацкие шутки. Боялся, что осталась у подъезда из вежливости и благодарности за услуги извозчика.
– Это не так. Поверь, я была не против слушать дурацкие шутки.
– А сейчас ничего не изменилось? Ты все еще не против?
«Ты мне понравилась». «Ты мне понравилась».
Отрицательно качаю головой, теперь уже улыбаясь открыто и по-настоящему. Я ему понравилась, Карина была права. Он тоже мне очень понравился, и я обязательно скажу это вслух.
– Тогда, может, пойдем отсюда? – Он встает и обходит маленький столик. – Реально, вкус на заведения для учёбы у тебя странный. Я знаю место, где можно поесть зачетную шавуху.
Мотоцикл… шаурма… его протянутая ладонь и небесной голубизны глаза. Я прячу шипы с одной мыслью: только не подведи, Кай.
***
По бортам арендованной мини-яхты бьют небольшие волны неукротимой Невы. Вдоль берегов, мерцая желтыми огнями подсветки, светится стройный, застывший вне времени Санкт-Петербург. Холодный ночной воздух над водой щиплет щеки и пальцы, легкий ветер играет с волосами, а на губах оседают поцелуи студеного сентября.
Я статуей стою у самого борта, не смея шелохнуться и испортить зарождающееся между нами совсем еще хрупкое чувство. Испортить глупым комментарием или, еще хуже, каким-нибудь неловким действием. Это ведь самое красивое свидание из всех, что можно представить. Только слишком идеальная атмосфера… Словно обязывает. Или нет? Это же первое свидание, я никому ничего не должна, так?
Убеди в этом хотя бы себя.
Конечно, я все понимаю. Нам не по шестнадцать. Он, наверное, ждет закономерного продолжения. В каюте, или у него, или у меня, или как это обычно бывает?
Мам, мне бы твой совет сейчас.
Кай ведет себя невероятно деликатно. Чем я его заслужила? И что могу дать в ответ прямо сейчас?
Я бы хотела поцеловать, обнять, раствориться в объятиях, но не могу. Мне нужно немного времени. Жизненно важно убедиться в том, что ты тот, кем кажешься. Ради себя самой.
За спиной слышу его шаги. Кай возвращается из каюты, накидывает на мои плечи пушистый клетчатый плед, в который тут же заворачиваюсь сильнее. А после подходит совсем близко, не оставляя между нами ни сантиметра.
И просто обнимает. Берет в кольцо своих рук и прижимает к груди. Такое объятие согревает по ночам совсем не так, как плед. Его ладони на моих замерзших руках, касающаяся лопаток при каждом вдохе грудь, ощущение мужского тела совсем рядом, отсутствие хоть какого-то пространства между нами – все это заставляет дышать быстрее и чаще. Короткие выдохи мгновенно активируют знакомую, но неуместную сейчас реакцию.
Вдох – и пальцы сжимают края пледа.
Выдох – желудок сам сжимается в комок.
Вдох – чувствую приступ подбирающейся медленно чертовой паники и закрываю глаза, пытаясь выровнять дыхание.
Спокойно, Вася. Бога ради, спокойно. Он просто обнимает.
– Кай… – едва слышно шепчу, когда его теплый выдох в мои волосы пускает табун мурашек по шее.
– Не бойся, – такой же тихий шепот на ухо, – я не сделаю ничего из того, что ты сама не захочешь.
– У этого обещания есть сроки?
Лодка все так же размеренно качается на волнах.
Кай молчит.
Только сильнее прижимает к себе. И, кажется, мне совсем не хочется отстраняться. Хороший знак. Мы стоим так минуту, пока мое дыхание не приходит в норму, и я не расслабляюсь в его руках.