Дверь бесшумно распахнулась, и мы вошли внутрь. Помещения на этом уровне разительно отличались от предыдущих. Это было один огромный зал, точнее гигантский лабиринт, состоящий из уходящих вглубь зала огромных книжных шкафов. Вот здесь нам точно нечего делать без помощи местного библиотекаря. Я обернулась, чтобы посмотреть на то, что же делает рыцарь — и чуть не упала. Артур сидел прямо на полу с какой-то раскрытой книгой на коленях и читал.
— Ну что, пошли, что ли, я тебе пару складов покажу, пока Артурчик занят, — Кваетус подплыл ко мне и заглянул в лицо. Это было логично, зачем время зря терять? Я кивнула, и мы пошли куда-то между шкафами. Может, удастся на складах найти что-нибудь, что поможет мне безболезненно покинуть рыцаря, ведь от своей идеи я так и не отказалась.
Глава 11
— Поберегись! — какой же у призрака противный голос, когда он вопит. Гвен уже привычным движением пригнулась, и воздушная стрела пронеслась над её головой. Я скривился и сел на ступени возле двери, ведущей на жилой уровень. Кваетус подплыл ко мне. Сейчас наверняка снова начнется разбор того, что же я делаю неправильно. А неправильно я делал, похоже, абсолютно всё.
Гвиневра, покачав головой, покрепче ухватила поводья и возобновила свои попытки научиться ездить верхом, что получалось у неё гораздо лучше, чем мои потуги на магическом поприще. Вот уже пятый день из десяти проведённых в храме я пытался научиться применять знания, полученные в архивах, на практике. Причём не в защищённых помещениях тренировочных залов, а прямо во дворе. На этом настоял Кваетус, заявив, что тренировочный комплекс изолирован от всех возможных воздействий, а тренироваться в стерильных условиях глупо, так как времени у нас мало, и поэтому практиковаться нужно в условиях, приближенных к полевым. Тем более что в моих занятиях не было ничего, что можно было заучить, а затем применять на практике. Была пара десятков основных связок — так сказать, «узлов» будущих заклинаний, а уж что это будет, решать только мне и ветру, с которым я только пару дней назад начал находить общий язык, а если быть точнее, стал чувствовать его присутствие.
А ещё, уже завтра нам нужно будет уезжать по банальнейшей причине: у нас кончается еда. Да и то, что происходит за пределами храма, нельзя просто так выкинуть из головы.
— Ты когда поймёшь, парниша, что не нужно всю свою дурь в вектор действия вламывать? Вот ты что хотел сейчас сделать? Избавиться от Гвиневры? Нет, я тебя не упрекаю. Возможно, что это первая здравая мысль, которая твою бедовую башку посетила, но в таких случаях нужно действовать немного по-другому, чтобы всё на несчастный случай походило один в один. Я тебе попозже пару способов подскажу. А сейчас давай снова повторим, что ты должен делать.
Я вздохнул и отчеканил:
— Я должен почувствовать воздух, затем, мысленно построив схему-связку, разместить в ключевых точках метки-привязки для стихии. Сама схема будет определять то, во что воздух должен в идеале превратиться. От меток преобразованный воздух направляется в точку приложения. Весь процесс должен занимать не более трех тактов. Пока я не научусь действовать автоматически, лучше использовать для направления вектора движения меч… Но я всё делал так, как нужно!
— Значит, ты действительно бабу свою завалить хотел? Если всё сделал правильно, как ты утверждаешь, то почему у тебя вместо воздушного кнута (а по движению кистью было видно, что ты именно кнут готовишь), ты получил стрелу, да ещё и направил её не по назначению? Или всё же по назначению? Слышь ты, курица, — Кваетус развернулся и заорал, обращаясь к Гвен. — Артурчик наконец понял твою гнусную сущность и решил избавиться от тебя. Правильно, нахрена Артуру баба по имени Гвиневра? Найдет себе Офелию, та сама его от своего общества избавит — как говорится, все концы в озеро, — и призрак препаршивейше захихикал.
— Ветер меня не слушается, — я вздохнул, — нет, не так. Он слушается, но в последний момент как будто бы начинает играть. Произвольно меняет направленность и форму, но агрессии я в нем не чувствую, скорее склонность к шуткам.
— А я предупреждал. Воздух — самая капризная и ненадёжная стихия, и пока ты с ним не сроднишься, пока не почувствуешь его как часть себя, он будет играть с тобой. Ветру нужна крепкая рука, ты должен уметь приказывать ему, так же, как приказываешь своим вассалам. Без этого умения тебе не стать ни хорошим королём, ни повелителем ветра.
— Я стараюсь! Но у меня не получается! Я и воздух-то почувствовал два дня назад. Но сродниться с ним? Тебе не кажется, что ты слишком многого от меня требуешь?