Артура же экстравагантная внешность черта нисколько не впечатлила, потому что он абсолютно спокойно задал свой первый вопрос, не убирая клинок от шеи своего пленника.
— Кто ты?
Мне не нравится место, в котором мы оказались. Мне не нравится этот странный черный коридор. Мне очень не понравился этот странный Джорджик, а ещё реакция на него Гвен. Когда Гвен рассмотрела моего пленника, она сползла по стене на пол и пребывала в состоянии какой-то прострации. Похоже, ей знакомы существа, относящиеся к виду Джорджика.
Я не собирался опускать меч, а ветер и сам не собирался уходить, видимо, чувствуя опасность этого странного места. Вообще, с той самой секунды, когда я очнулся, не понимая: на полу я очнулся или на потолке, я постоянно чувствую ветер. Он словно ненавязчиво предлагал мне воспользоваться своим присутствием, и я не хотел прогонять его, чувствуя, что только присутствие ветра обеспечивает нам дополнительную защиту.
Вначале я хотел просто убить Джорджика, но затем решил, что он может ответить на мои вопросы и просветить нас в том, куда нас занесла нездоровая фантазия мёртвой магини огня и как отсюда выбраться. Склад, который я выбрал в качестве допросной, имел очень подходящий антураж. Лично я всегда был против пыток, но не могу не признать, что они иногда являются единственным выходом для быстрого получения необходимой информации. Я был готов допрашивать Джорджика жёстко, но он внезапно «пошел на сотрудничество», как сообщила Гвен. Вначале он назвал меня Стражем. Причём очень точно определил ту стихию, что меня выбрала, а также назвал имя богини, во имя которой был построен храм, где я познал ветер. Ирвиан. Это имя ничего мне не говорило. Нужно будет покопаться в дворцовой библиотеке, когда она будет для меня доступна, но сейчас мне было необходимо сосредоточиться на допросе.
— Кто ты? — задал я свой первый вопрос.
— Я? Страж, ты совсем с катушек съехал? Вы же всех, кто может оказать вам хоть малюсенькое сопротивление, как условно опасных противников изучаете. Я знаю, я читал. И учебники для молодых Стражей видел. Там всё есть: и кто как выглядит, и самые уязвимые места представителей различных видов, и даже какие-то нелепые классификации приведены по степени условной опасности…
— Кто ты? — я прервал торопливую речь Джорджика, повторив вопрос, на который так и не получил внятного ответа.
— Ну, Страж, ну что ты от меня хочешь? Или ты спрашиваешь, как меня зовут? Так и спрашивал бы прямо. Меня зовут Джорджик, — он явно нервничает, и не действительно не может понять, что мне от него нужно. Ну, хорошо, я поясню.
— Послушай меня, Джорджик, — я улыбнулся, а этот тип почему-то содрогнулся. — Если ты не перестанешь кривляться, я начну спрашивать по-другому, и ты можешь в процессе нашей беседы лишиться чего-нибудь жизненно важного. Но начну я, пожалуй, с малого. Тебе какой палец не жалко? — мой меч опустился и теперь находился рядом с кистью Джорджика.
— Эй, Страж, я же отвечаю на твои нелепые вопросы. Ты зачем мне все время угрожаешь? Ты спросил, кто я, я ответил тебе. Что тебе ещё нужно?
— Да не слушай ты его. Этот Джорджик тебе сейчас зубы заговаривает, и это не удивительно. Для него такое положение дел естественно, — Гвен поднялась с пола и подошла ко мне. — Артур, неужели ты не видишь, что это чёрт?
— Но-но, попрошу без оскорблений, — Джорджик недобро посмотрел на женщину. — Ты бы, Страж, сказал своей бабе, чтобы она рот не открывала. Зачем ты вообще её сюда потащил? Вы же с девками только в одном случае встречаетесь, для этого самого дела, которое рождением наследника заканчивается. Или ты отступник? А как же обет безбрачия, который вы ради своей богини даёте, и который может быть нарушен только единожды, как раз для рождения сына? А я всегда знал, что вы такие злые из-за неудовлетворенности и спермототоксикоза, — я резко поднял меч и кончиком слегка порезал Джорджику щеку. — Ой, да я ничего такого не имел в виду. По тебе видно, что ты подобными проблемами не страдаешь, наверное.
— Что значит «чёрт»? Почему ты так взвился, когда моя спутница назвала тебя столь странным прозвищем? — я решил вернуть разговор в нужное для меня русло и не отвлекаться на инсинуации Джорджика, касающиеся моей личной жизни.