Манин опустил голову. Он понял, что безнадёжно влип в чудовищные смертельные игры.
- Сердце болит? - поинтересовалась смерть.
- Чуть меньше.
- Я дам тебе немного прийти в себя, чтобы ты не думал, что смерть такая жестокая. Дыши воздухом полной грудью, вдруг больше не доведётся. Может, хочешь ещё что-то выяснить?
Манина мучил один вопрос и он, пока была возможность, осмелился спросить:
- А скажи-ка мне, красавица, кто же тот человек, который пожелал мне тебя в первый раз, не Свинаренко ли? И кто те трое, которые приговорили меня сейчас?
- Обижаешь, человек. Это смертельная тайна. А смертельные тайны не разглашаются.
Манин уныло склонил голову и согнул спину.
- Значит, ты пришла меня убить.
- Смешной ты какой. А зачем же я ещё прихожу? Могу сделать это сию минуту, а могу отложить на недельку, а то и на месяц. Это зависит от загруженности заказами, ну и от моего настроения, конечно. Хотя тебя, любимого, я обещаю прикончить сегодня же. Извини, такая уж моя прихоть. Я даже подобрала для тебя один из весьма редких несчастных случаев. Тому, кто мне полюбится, я подбираю особенную кончину из дефицитных обстоятельств.
- Какую же?
- Погляди на небо. Видишь, тучи собираются? Скоро пойдёт ливень, а вместе с ним грянет гром. Короче говоря, тебя убьёт шаровая молния. Она настигнет тебя, где бы ты ни прятался. Как тебе, нравится?
- Нет, не нравится, - ответил Манин. - Я с детства боюсь молний, тем более шаровых.
- Может, хочешь выбрать сам? Так сказать, смерть на выбор?
- Я хочу жить, - прогундосил Манин. - Отпусти меня.
- Раз так, у тебя есть только один выход.
- Какой?
- Ты ведь уже опытный в подобных делах. Сам знаешь какой.
- Назвать ещё пятерых?
- Нет, не пятерых. Ты забыл? На тебя поступило целых три заказа. Считать умеешь? Отдай мне пятнадцать человек и живи на здоровье.
- Нет, - отрезал Манин, - второй раз не смогу. А уж пятнадцать - точно не смогу.
- Брось, сможешь, - соблазняла смерть. - Один раз смог, и другой раз сможешь. Чего уж там. А если кто ещё на тебя втихую настучит, то и третий раз проблем не будет. А потом всё пойдёт как по маслу. Ну? Вспомни о жене, о дочке. Кто их кормить будет?
- Всё равно не смогу.
- Твоё дело. Иди, до скорой встречи. Вечное тебе упокоение.
Сердце болеть перестало и ровно забилось. Здоровье полностью вернулось. Манин поднялся, прошёл несколько шагов и обернулся.
- Значит, шаровая молния?
- Она самая, дорогой. Ты ничего не почувствуешь.
- А ты можешь по старой дружбе прикончить меня сейчас?
- Сейчас не могу, точнее, не хочу. В моих принципах помучить некоторых человечков подольше. Возможно, я и сегодня тебя не буду убивать. В общем, как получится, ничего обещать не буду.
Ещё несколько шагов по асфальту вперёд - и он почувствовал, что девушка сейчас исчезнет, и тогда - неминуемая смерть без каких-либо шансов на выживание. Он подумал о семье, о любимой дочери, о Бонюке, который живёт и радуется, словно и не произошло ничего. Он посмотрел на небо - тучи слились в огромное тёмное покрывало, вот-вот блеснёт молния и загрохочет гром. Он обернулся ещё раз. Девушка-смерть продолжала сидеть, смотреть ему вслед и покачивать красивой ножкой.
- Я согласен.
- Так и знала, что без работы не останусь, - потёрла она руки. - Я всегда в тебя верила. Ну! Иди же, сядь рядом.
В полной подавленности, лишённый твёрдости духа и почвы под ногами, Манин послушно приплёлся назад. Страх смерти в эту минуту смешался в нём с жизненным безразличием. Он стал равен нолю, и впереди не было видно ни одного жизнеутверждающего множителя.
- Открывай свой кондуит, подруга-смерть, - проскрипел он, присаживаясь.
Манин погрузился в воспоминания. Пятнадцать человек предоставить в распоряжение смерти оказалось делом не из лёгких. В течение пяти минут он назвал троих, в том числе и Бонюка, и выдохся. В голове смешались образы близких людей, к которым был привязан, и лица знакомых, вызывающих недружелюбие и антипатию. От кого избавиться одним словом и чужими руками? Кому сохранить жизнь и спокойствие? Он запутался в собственных мыслях и затруднялся дать ответ. Спустя время он назвал ещё четверых.