- Но ведь есть же какой-нибудь выход! - вопил человек.
- Торговаться со мной бесполезно, но один шанс я всё-таки тебе предоставлю, - внезапно смилостивилась она.
Человек тут же возрадовался, рьяно вцепившись в надежду.
- Что я должен сделать? Я согласен на всё, только бы жить.
- Пожелать смерти пятерым друзьям или родственникам - мне всё равно кому, лишь бы ты хорошо их знал.
- И ты меня отпустишь?
- Отпущу.
- А что будет с ними?
- Они отправятся со мной.
- Они умрут вместо меня?
- Вместо тебя.
- Нет. Я не согласен.
- Что ж, твоё дело. Тогда пошли.
Сердце сдавило ещё сильнее, сознание человека помутилось. Он понял, что умирает.
- Постой! - крикнул он из последних сил.
- Ты передумал? - спросила смерть.
- Неужели нельзя как-то по-другому?
- Нельзя. Решай быстрее, я и так потратила на тебя уйму времени.
- А кто этих пятерых будет убивать? Я? - поинтересовался человек, отдуваясь.
- Это моя работа. О твоём выборе никто никогда не узнает. Я добросовестно выполняю свои обязанности.
- А каким образом они умрут? Как скоро?
- Сроки и методы - не твоя забота. Одно могу сказать: ты и глазом моргнуть не успеешь, как я управлюсь... Ты задаёшь слишком много вопросов. Называй пятерых или я с тобой кончаю.
Боль снова нещадно ужалила в грудь, и человек лихорадочно стал перебирать в памяти имена тех, кому будет суждено расстаться с жизнью.
- Поторапливайся, - подгоняла смерть. - Даю тебе две минуты на обдумывание. Только не называй безнадёжно больных и дряхлых стариков - это заботы моей сестрицы. Мне нужны люди в самом жизненном соку. Случайные знакомые тоже не годятся - только друзья и родственники. Если хочешь, я сама найду их в твоём подсознании. Оно лучше знает, кто мешал или мешает тебе жить, и без кого твоё прозябание на этом свете не станет безрадостнее.
- Нет, нет, - запротестовал человек, - я сам определю, кому подписать смертный приговор.
- Ладно, не буду мешать. Сам так сам. - Смерть замолчала, но совсем ненадолго. Скоро вновь раздался её голос: - Ну, придумал? Время вышло.
- Погоди, дай ещё минуту.
- Нет, хватит. Итак, или ты, или они.
Сердце стало давать перебои и замирать.
- Хорошо, я готов, - сказал человек. - Называть?
- Не нужно. Я уже обнаружила их в твоих мыслях. Считай, что наша сделка заключена. Скоро твой заказ будет исполнен. Тебе только остаётся запомнить одно немаловажное условие нашего соглашения: если кому-нибудь заикнёшься о нашей встрече - тебя уже ничего не спасёт. Ты почти мгновенно погибнешь после того, как проболтаешься. Умрут и те, кто тебя услышат. Запомнил, что я сказала?
- Запомнил, - кивнул человек.
- Тогда будь здоров.
Смерть со свистом исчезла, и человеку стало легче. Дождь прекратился; улица стала оживать и заполняться людьми. Человек отдышался, перекрестился, оглядываясь, и продолжил путь домой.
Не находя по карманам ключей, Стас Манин трясся в нервном ознобе и беспрерывно жал на кнопку звонка. Людмила явно запаздывала. Наконец, обнаружив в боковом кармане нового пиджака рваную дыру, он извлёк из его глубин связку. Вломившись в собственную квартиру и едва скинув туфли, он обежал все три комнаты и обнаружил Людмилу только на лоджии - та безмятежно развешивала постиранное бельё, прихватывая его прищепками.
Манин зло задышал.
- Я звоню битый час! Почему ты не открываешь?
Людмила отодвинула тазик и выглянула между двух простыней.
- А, ты уже пришёл. Ну и как тебя проводили?
- Почему ты не открывала дверь? - не успокаивался Манин. - Я звонил чёрт знает сколько раз!
- Чего ты так злишься? Ты видишь, где я нахожусь? Здесь машины гудят, звонка ни капельки не слышно - об этом можно было и догадаться. И вообще, у тебя есть свои ключи. Или ты их потерял?
- Да, потерял. Точнее, уже нашёл.
- Тогда я совсем ничего не понимаю. У тебя неприятности?
- Люся, мне плохо, - сурово пожаловался Манин. - У меня болит сердце. Вернее, болело.
- Я иду, только не кричи. - Людмила вытерла о подол руки и, обогнув Манина, направилась на кухню. Роясь в аптечке и щурясь при чтении этикеток, она поучительно произнесла: - если бы все, у кого болит сердце, кричали так же, как и ты, то представляешь, сколько крику сейчас было бы вокруг?
- Но я чуть не умер полчаса назад! - не унимался Манин.
- На вот. - Людмила протянула десертную ложку корвалдина, а когда он выпил, строго приказала: - И больше не умирай. Ты нужен мне живым.
- Люся, у меня сроду не болело сердце, мне никогда не было так плохо...
- А эту таблетку возьми под язык.
- Мне даже почудилось... - Манин замолк, решив на всякий случай не продолжать.