Открывать двери Бонюк не спешил, и Манин на миг подумал, не помер ли он там, в своей норе. Ведь жил он один - ни родных, ни близких. Если вовремя не обнаружить труп, он может залежаться в квартире и распространить запах смерти за её пределы. Не дай бог, придётся ещё двери взламывать. От этих мыслей Манин скривился.
Однако Бонюк не умер и весьма обрадовался приходу Стаса.
- Как здоровье? - первым делом поинтересовался Манин.
- На вершине, - ответил жизнерадостный и трезвый, несмотря на вечернее время, Бонюк.
- Выпить хочешь? - предложил Манин прямо с порога, стараясь, тем самым, загладить перед соседом свою вину. Другого способа доставить Бонюку приятное на свете не существовало.
- Спрашиваешь ещё... Когда я отказывался. Только это... ты ж понимаешь... я пустой.
- Можно подумать, ты когда-то полный был. Если я предлагаю, значит, угощаю.
- Понял. Вопросов нет. Проходи, у меня и разопьём, закусь имеется.
- Ну, во-первых, у меня с собой ещё ничего нет, а во-вторых, в твоём гадюшнике я сидеть не собираюсь. Пойдём в бистро посидим.
- В бистро? - удивился Бонюк. - С каких это пор ты стал меня в бистро приглашать?
- С этих. Просто выпить захотелось, а не с кем. Такое объяснение устроит?
- Меня всякое устроит.
- Тогда одевайся.
- Я уже одет.
- Оденься приличней. Не на мусорник идёшь бутылки собирать.
- Ладно, не ворчи. Есть у меня одна рубашечка на выход.
Пока Бонюк переодевался, Манин ждал в коридоре и думал, что теперь на его плечи лягут похороны Бонюка и что до той поры - дабы его совесть хоть немного очистилась - придётся каждый день сюда наведываться и проверять, жив ли Бонюк или нет, потому как, если умрёт у себя в квартире... Манина снова одолели мысли о трупе соседа, ему стало не по себе. Он представил себе множество разных эпизодов с мёртвым Бонюком и сильно пожалел, что внёс одинокого инвалида в список - теперь забот не оберёшься. Однако одно он решил твёрдо: во искупление греха перед дворовым выпивохой будет ему в некоторых вещах потворствовать, пока тот не спустился в могилу.
- Вот так пойдёт? - Рубашка на Бонюке была, конечно, не высшего качества, но на человека он стал похож намного больше.
- Пойдёт, - кивнул Манин и посмотрел на будущую жертву с особой брезгливостью - он представил его в гробу в этой выходной рубашке.
- Теперь за тобой нужен тщательный уход, - сказал он себе и Бонюку одновременно, и тот в радостном недопонимании глупо улыбнулся.
- Хорошо, что решил меня угостить, - благодарил Бонюк по дороге в бистро, еле поспевая за Маниным, - а то я уже второй день как сухой, и в кармане ни гроша. Пенсия только в начале следующей недели.
- И как же ты хотел до пенсии дотянуть?
- На свете ещё есть добрые люди, и занять могут. Вот ты, например.
- Я, между прочим, с работой рассчитался, так что меня в добрые можешь не заносить.
- И куда теперь?
- Не знаю, не решил ещё.
Все столики в бистро были заняты, и Манин уж было развернулся, чтобы уйти, как услышал голос с дальнего угла:
- Стас, проходи сюда.
Его окликнул не кто иной, как тот же Свинаренко. Он снова сидел в том же месте и хлебал стаканами водку. Манин и Бонюк подошли поближе.
- Рад тебя видеть в здравии, - вымолвил Свинаренко, явно в подпитии. - Присаживайся ко мне, я тут один. Мой сотоварищ только что удалился... А это что за чмо с тобой?
- Это мой сосед Василий. Прошу не обижать.
- Хорошо, обижать не буду. Что будешь пить, Василий?
- То же, что и все, - не стесняясь, ответил Бонюк.
- Ух, какой ты компанейский оказывается, Василий.
Манин принёс бутылку с салатом и три порции пельменей, Свинаренко тем временем молча и пристально разглядывал Бонюка.
- Я вижу, ты вторые сутки отсюда не вылезаешь, - бросил Манин в адрес Свинаренко. - Всё поминаешь своего Распопова?
- Не-а, Распопова я уже помянул. Сейчас поминаю шафера своего - Валерку Кабанца. Вчера вечером на перекрёстке под машину угодил. Завтра хоронить собираюсь.
- До того, как закопают, поминать нельзя, - предостерёг Бонюк, - не положено.
- Ерунда, - протянул Свинаренко и резко перевернул свою бутылку вверх дном, выливая остатки.
- Смотри, допоминаешься, что дипсоманией начнёшь страдать, - вон, как мой Василий, - кивнул Манин в сторону соседа.
- Не переживай, это не совсем смертельно.
- Тебе виднее. Каждый сам знает, как ему лучше жить... А я вот друга детства сегодня похоронил, только с поминок, - сообщил Манин.
Свинаренко вскинул брови.
- Ишь ты. И у тебя смерти начались? Интересно, интересно... Что ж, все под косой ходим.