— Голодная? Уже одиннадцать утра.
Поворачиваем головы одновременно с Алексом. Мы смотрим друг на друга. На моих губах нет помады, но Алекс небритый. Сглатываю, снова представляя, каково это, когда его губы касаются моих.
В животе появляется жар.
— У меня же нет денег.
— Уф, Марта. Угощаю. Все девять месяцев буду угощать, — ухмыляется, вновь поменяв настроение.
Он сам как гоночный болид. То сбрасывает скорость, то набирает. И все это происходит за считанные секунды.
Вдруг становится спокойно. В этот самый момент я поняла, что доверяю Алексу Эдеру.
Глава 8
Марта
Мельбурн, Австралия
— Что мне отвечать, если меня спросят про гонки? Я же ничего не знаю, кроме того, что у твоей машины четыре колеса, — сбивчиво говорю.
Волнуюсь не описать как. Это мой первый выход в паддок.
Я — Марта Вавилова, вчерашняя неудавшаяся модель, выхожу из пятизвездочного отеля под руку с Алексом Эдером.
Ослепительные вспышки фотокамер. Нас преследуют репортеры, пока мы не оказываемся в салоне новенького, сверкающего «Мерседеса».
— Говори, что ты под впечатлением, — Алекс машет толпе через чуть опущенный стеклоподъемник. Эдер спокоен.
Машина маленькая. Мы с Алексом сидим слишком близко друг к другу. Ему все равно, что наши бедра не могут отлепиться, для меня же это еще один фактор, из-за которого дергаюсь.
— А… Если ты выиграешь гонку?
Поворачиваю голову.
Шум толпы прорывается в закрытый салон и давит на барабанные перепонки.
— Если для тебя это важно, то сегодня мы можем не целоваться, — непринужденно хмыкает.
К слову, Эдер побрился.
Прижимаю крошечный клатч к животу и медленно, сложив губы трубочкой, выдыхаю воздух. Брюки из синтетической ткани и топ-лиф прилипает, как вторая кожа. Вся одежда люксовая, дорогая.
— Да. Тем более я накрасила губы.
Алекс поворачивает ко мне голову и, нахмурившись, впивается взглядом в накрашенные губы. Я сразу же их поджимаю и чувствую себя школьницей рядом с поп-звездой. Странно, и… Возбужденно.
Усмехается, будто в голове у него пронеслись мысли, которыми он никогда не поделится. Но мне… Интересно узнать о них.
Весь вчерашний вечер и половину ночи смотрела видео с гонок. Подписалась на девушек гонщиков и изучала их профили.
Могла бы позвонить Тане и узнать, что же она испытывала в день, когда вышла в паддок под руку с Майком. Но пока не могу по условиям контракта.
Профиль в моих соцсетях закрыт в отличие от профиля Алекса. А в самолете мы сделали первый снимок, где видны мои ноги, руки и немного лица. Я сидела у Эдера на коленях. После этого пряталась минут пятнадцать в туалете, чтобы «смыть» с себя краску.
Последняя мысль перед тем, как уснула, была: во что я ввязалась?
— Если ничего не получится? Нас раскроют или мы где-то проколемся? — спрашиваю, когда наш «Мерседес» паркуется недалеко от входа.
Через окно вижу окружающих нас людей с кепками, плакатами и фотками в руках.
Алекс не спешит. Я тем более.
— Знаешь, о чем я думаю, когда надеваю шлем и сажусь в кокпит?
— … Знаю.
— Точно. В таком случае, представь, что выбора у тебя нет. А будь выбор у меня, — замолкает. Смотрит в глаза, потом на губы. Стилист накрасил их в розовый. — Я бы тебя убил тем вечером.
Не дожидаясь моего ответа, Алекс выходит под возгласы толпы. Это было жестко и несколько обидно.
Он вице-чемпион и имеет огромную базу фанатов, которые путешествует за ним по всему миру. Алекс скромно улыбается, раздает автографы, фотографируется.
Наблюдаю за ним через окна, пока Эдер не обходит машину, чтобы открыть дверь мне и подать руку.
Отсчет начался, и я уверена, еще не раз буду испытывать то, что испытываю сейчас.
Рука Алекса теплая, большая. Уверенно кладу в нее свою ладонь и чувствую, как он вытягивает меня из машины. Да так, что я почти падаю на него.
Губы близко, дыхание касается щеки. Талия горит от прикосновений.
Нас фотографируют, и Алекс это понимает. Улыбается, и… Целует меня в шею. Шепчет: «Прости».
Тело парализовано, беспомощно смотрю в глаза своему парню.
— У нас предусмотрены санкции за нарушение пунктов договора? — говорю под проникновенный, любопытный взгляд.
Время идет. Мы все еще в какой-то непозволительной близости.
Его кадык дергается, когда Алекс открывает рот, чтобы сказать.
Толпа ревет. Откуда-то доносится музыка из громкоговорителя.
Мои ладошки потеют. Но здесь погода такая: очень душно, жарко и сильно печет солнце. Над Австралией, я читала, озоновая дыра такого масштаба, что людям советуют не находиться на открытом солнце в часы пик. А сейчас он и есть.