Алекс
Когда я еще не родился, мой отец решил: если у него будет сын, то он будет гонщиком номер один. Уже в пять лет я был записан в известный картинговый клуб Австрии. Тренировки — каждый день. Помимо этого — бассейн, теннис, фортепиано, репетиторы по английскому пять раз в неделю.
А мне нравились дома. Как так можно было по кирпичикам и досочкам сложить что-то большое, красивое, чтобы стать произведением искусства?
И ненавидел все, что связано с машинами и скоростью. Я боялся и противился этому, как мог. Пока не понял, что все это бесполезно. Если то и дело стучать теннисным мячом о стену, ты разломаешь ее скорее, чем разубедишь моего отца сделать из меня великого гонщика.
Пришлось принимать и жить чужими желаниями.
Со временем я разобрался со строением формульного болида, взрастил в себе упертость и непоколебимость.
Стать архитектором осталось детской глупостью.
Куда сложнее дела обстоят со страхом… Каждый раз, когда сажусь в кокпит, чувствую горячий мешающий мне сгусток между лопаток.
Я просто принимаю, что, возможно, проживаю последние минуты. Страшно, душно, кровь застывает. Показывать нельзя, как и говорить об этом вслух.
Но стоит подумать, что ничего, по сути, меня в этой жизни и не держит, становится капельку легче. Разбиваться по-прежнему не хочется, но нога уверенно наклоняет педаль газа в нужный момент до предела.
Любовь ощущается так же. На пределе своих возможностей взлетаешь стрелой. Душа кричит, сердце, ломая ребра, выбрасывается из тела. И ты мчишь, как заряженный несуществующим, но мощной энергией.
— Радио-чек, Алекс, — из гарнитуры голос моего гоночного инженера Сэма.
Поворачиваю голову вправо — Тимур Сафин. Четвертый сезон ничего не меняется. Его болид красный, мой — черный. Мы соперники, и я Тима терпеть не могу.
Когда он взял чемпионство в позапрошлом сезоне, отец не разговаривал со мной месяц. Я его разочаровал…
«Второе место только для бездарных». Эти слова врезались в память и не хотят исчезать.
— Раз, два, три. Сэм? — отвечаю, отвернувшись от Тима.
— Save (англ.: принято).
Первая гонка сезона всегда особенная. Все внимание на двадцать машин и на двадцать гонщиков. Любой косяк, и ты в аутсайдерах.
Поэтому, если кто-то думает, что Алекс Эдер непрошибаемая на эмоции скала, чертовски ошибается.
Гаснущие огни уже не вызывают паническую атаку, с которой справлялся один, сидя за рулем машины, способной к разгону до трехсот пятидесяти километров в час. Однако волнение за предстоящие пятьдесят восемь кругов пульсирует в каждой конечности. И тоже ведь не будешь откровенничать об этом на камеру. Или с кем-то… Наоткровенничался уже.
— Через два круга в боксы, — Сэм всегда говорит ровно, спокойно. Это своего рода помогало успокаиваться и мне.
— Сафин?
Он вырвался вперед.
Еще тестовые заезды показали умопомрачительную скорость «вороных коней».
— Возможно, он будет оставаться на треке максимально долго.
Может, и нам стоит?
Я не передаю эту информацию Сэму. Несколько лет мы доверяем друг другу даже в таких тонких моментах, как стратегия. Да и радио прослушивается. К чему нам это, да?
— Что по шинам? — Сэм считал мое «молчание».
— Левая передняя выглядит хуже, чем правая.
Снимаю пленку визора. Перед глазами только трек. Длинная дорога, уходящая то вправо, то влево до тошноты. Гул мотора въедается в кожу как машинное масло.
— Box, box, — передает после одиннадцатого поворота.
После четырнадцатого заезжаю на пит-стоп, сбрасывая скорость. Мне меняют шины и с визгом новых покрышек стартую и возвращаюсь на трек.
Мышцы шеи затекают. Руль кажется неуправляемым.
Мне нужно как можно скорее вырваться вперед, чтобы смочь обойти Сафина. В этот раз и он не первый, но внутренне я веду борьбу не только за звание чемпиона, но и лично с Тимуром.
В борьбе за место в тройке начинаю сходить с ума.
Гоню. Машина взлетит сейчас. Торможения резкие, поздние. Трасса необгонная. Кто-то скажет, что и сама гонка скучная, когда нет зрелищ. Все равно.
Однажды Сафин вынес меня с трассы, потому что я лидировал. Тогда я думал, вот и конец. Теперь если я догоню и возникнет ситуация: либо его победа, либо двойное поражение, я выберу второе.
— Три круга до конца.
Резина убивается быстрее, чем рассчитывали.
— Каков отрыв от Сафина?
— 0,8. Зона ДРС через три поворота.
Вижу «красную задницу» Тимура. Думаешь, дотянешься, стоит еще чуть поднажать. Но это так не работает.
— На хвосте Васкес. Будет атаковать.
Резина из-за моих яростных атак и немыслимой скорости мертвая. Понимаю, что сохрани я сейчас ресурсы, буду третьим. Начало сезона неплохое. Подиум, очки, шампанское.