Убегаю, насколько позволяют каблуки и длина юбки, и скрываюсь в подсобке. Сердце колотится, колени подгибаются. Оседаю по стенке на корточки.
Алекс Эдер. Имя, которое поклялась не произносить даже мысленно. Он опасен, несмотря на всю его мужественность и красоту. Но я не прекращала думать о нем с того самого дня.
Вру.
С той минуты, как меня с ним познакомили, когда выдала себя за ту, кем не являлась. Алекс купился. В тот вечер я правда была той, кем хотела бы себя видеть.
— Марта, есть заказ. Нужно подняться и отнести напитки и закуски в номер, — все тот же администратор без эмоций в голосе говорит.
Глава 2
Марта
Прикрыв глаза, качаю головой. Думаю об Алексе, о моем обмане, а нужно работать. Как мне оправдываться перед арендодателем в следующем месяце?
— Я не разношу заказы по номерам, — поднимаюсь на ноги. В груди бурлит ярость.
— Понимаю. Никто не разносит, — снова слова без эмоций. — Но если хочешь получить деньги за смену, сделаешь все, что требуется. Ты подписала договор.
Вот ведь… Стерва!
Бороться не осталось сил. Короткая встреча с Алексом «подрезала» меня. На душе лютая зима. Чувствую себя жалкой. Хоть плач, когда нельзя — косметика потечет.
— Все вы такие правильные, но любое мероприятие с богатыми мужиками в центре — и вы, модели, здесь.
Хмыкаю. Мое чувство справедливости кричит, чтобы я защитила себя во чтобы то ни стало. Меня хватает лишь на яростный взгляд в спину администратора.
Да пошло все к черту! Я же знаю, как она ошибается на мой счет.
Беру поднос с двумя бокалами настоящего шампанского, закуской и, прочитав информацию в записке, поднимаюсь в указанный номер.
Лифт едет, как назло, медленно. Волнение захлестывает с головой. Адреналин скачет по венам, не давая продыха. А еще несколько минут назад я была просто уставшей.
Дверь с табличкой «788». Люкс. Дважды стучусь. Тревога стальным обручем сжимает внутренности. Повторяю про себя: «отдать заказ и уйти», «отдать заказ и уйти».
— Марта, верно? — мне открывает тот араб, который стоял рядом с Алексом.
Омар бин Махфуз — бизнесмен из Саудовской Аравии. Мурашки по-прежнему властвуют на моей спине. Глаза араба большие, темно-карие, почти черные, и в них играет интерес.
Блин-блинский!
— Ваш заказ, — переступаю порог и глазами ищу поверхность, куда можно было бы поставить поднос и смыться, пока страх не вызывал онемение конечностей.
Мне не нравится этот Омар, кем бы он ни являлся и сколькими нефтяными вышками не обладал. От таких людей вообще стоит держаться подальше.
— Не спеши. Составишь компанию?
Открываю рот, намереваясь сказать громкое и четкое «нет». Вылетает хрип, я краснею. Когда страх затмевает разум и тело, не могу пошевелиться. С детства такое.
— Боюсь, нам запрещено правилами.
— Да бросьте, Марта. Я прекрасно осведомлен о здешних правилах, — именно так я и перевела его обращение ко мне все с тем же жутким арабским акцентом.
Номер очень просторный. Люкс же. И пахнет здесь не как в моей комнате на минус первом этаже.
Омар не успел переодеться, если они это делают перед встречей с женщиной. Он по-прежнему в длинном белом одеянии.
Мужчина забирает из моих рук поднос и относит его на столик в просторный номер с террасой. Уверенно открывает бутылку с характерным хлопком и разливает шипящую жидкость.
Внутри меня такое же шипение, которое разъедает. Мне страшно вызвать гнев этого человека, но как еще объясниться, что я не та, за кого он меня принимает.
— За знакомство, — протягивает наполненный бокал.
Пальцы смыкаются на высокой ножке, но я не делаю и глотка.
— Не любите шампанское? Я могу заказать что-то другое? Вы голодны?
— Позволите мне уйти… Я на работе.
Мужчина смиряет меня взглядом, после которого понимаю: права голоса у меня нет. Остается бежать и молиться, чтобы я выбралась из страны.
— Мне нравятся строптивые девушки. Но у всего есть предел, Марта, — свирепо свистит мне на ухо.
Моя грудь покрывается острыми мурашками, когда Омар разглядывает всю меня, не прикрываясь своей религией. Или на что они обычно ссылаются, когда речь заходит о женской чести.
Он наступает. Бокал забирает обратно. Пячусь, куда приходится. Туфли еще эти чертовы. В жизни не носила такой высокий каблук. Слезы душат от собственной беспомощности.
Дальше все как в тумане. Свет мерцает, как показывают в ужастиках.
Мой крик. Чужие руки на моем теле. Влажные, липкие. Шепот, который не могу разобрать.
Душный воздух тяжелый, спертый. Легкие уменьшаются в объеме, и каждый последующий вдох кажется микроскопическим. Картинка перед глазами мутнеет, я проваливаюсь во тьму.