— У меня хороший метаболизм, — первый раз после случившегося улыбаюсь. Эдер закатывает глаза.
На целую секунду мы в прошлом.
— У тебя большие проблемы, Марта, — серьезно, но довольно равнодушно парирует.
Как и думала, мой номер обыскивали, и двое мужчин поджидали меня у лифтового холла на минус первом этаже. Счастье, что я решила позвать на помощь, а не действовать самостоятельно. Кто знает, в каком багажнике сейчас бы ехала в пустыню.
Алекс в каком-то роде уже спас меня, впустив к себе в люкс. А его доверенное лицо опередил людей Омара, взяв только мои документы из номера и телефон. Вопрос с проникновением в чужой номер оставляю на совести всех этих людей.
Жаль платье, которое привезла с собой. Оно дизайнерское. Первое, которое мне подарили после показа.
— У нас большие проблемы, — избегая острого взгляда Алекса, говорю.
Десерта мне не ждать, как я понимаю.
Время тянется, Алекс не проронил ни слова. Он не предлагает решение, не сыплет проклятиями и сожалениями. Как всегда, закрытый и молчаливый, себе на уме. Обычно такие люди отталкивают, но с Алексом Эдером все совсем наоборот.
Гонщик — моя полная противоположность. Ненавижу молчание, оно выводит меня из себя. Вообще, терпеть не могу молчунов.
— Да, я в дерьме! — восклицаю. — Поможешь?
— Я уже помог.
Мог бы уточнить, чем именно, по пунктам. Но и этого он не делает.
Алекс высверливает во мне дыру, а я кожей чувствую потоки его мыслей. Если бы они записывались на листок, то непременно был бы мелким, идеальным, а предложения безошибочными. Это же Алекс Эдер!
— Так помоги еще избавиться от него! — указываю на дверь, за которой люкс араба. Кричу. Надеюсь, стены толстые. — Мне страшно, Алекс. Мне страшно за свое будущее и за свою жизнь.
— Страх — это хорошо, — непрошибаемый человек. Что должно случиться, чтобы он стал чувствительным к чужим переживаниям? — Страх — двигатель всего живого.
— В ту ночь ты так не говорил… — шепчу одними губами.
Декабрь. Разговоры, тайны, обещания, одна бутылка вина… Пистолет.
Своими словами попадаю в десяточку. Алекс из своего угла устремляется к окну.
Его дыхание шумное и напряженное. Да и воздух в большой комнате резко стал тяжелым. Превратился в густое, вязкое марево.
— Твое молчание в обмен на помощь?…
Все съеденное подступает к горлу, и я ощущаю несглатываемую горечь на всей поверхности языка. Никогда не была шантажисткой. Это низко и подло, зная, что именно мне рассказал Алекс.
— Прости, — говорю беззвучно, — понимаю, как для тебя важен тот человек. Омар…
— Да ни хрена ты не понимаешь, Марта! — Алекс срывается. В его глазах горят обида и разочарование. Захотелось даже стереть с себя его взгляды металлической губкой и переодеться.
На одной чаше весом моя совесть, через которую я перешагнула, на другой — моя жизнь и судьба. Выбор очевиден, да и я не идеальная. Мы выяснили это в ту ночь.
— Тогда ты показалась мне другой. По факту — обманщица и шантажистка. Браво, Марта. Никто до тебя не падал так низко в моих глазах.
Если бы можно было сжаться в комочек и исчезнуть, я бы это сделала. Мне снова холодно. Уже от слов Алекса.
— Я подумаю, как решить твою проблему. Нашу проблему.
— Значит, ты поможешь? — вскакиваю на ноги.
Голова начинает кружиться. Выдыхаю с облегчением, но на душе осадок. Разберемся с ним позже, когда буду в полной безопасности.
— Зачем я только перезвонил?…
Алекс уходит, громко хлопнув дверью. Укладываюсь на широкую кровать, беру подушку под голову и сворачиваюсь калачиком. Чувствую запах булочек с корицей, как тем декабрьским вечером.
Глава 5
Марта
— Никогда еще не летала на таких маленьких самолетах, — с восторгом и опасением смотрю на джет, к которому направляемся.
Я, Алекс, его агент или менеджер — выглядит он по-деловому — и еще один человек типа охранника. В руке каждого по маленькому чемоданчику на колесах. Только у господина Эдера сумка с известным логотипом спортивной одежды — один из спонсоров команды «Серебряных стрел».
— Я с тобой? — спрашиваю Алекса.
Он привычно отмалчивается. Да вообще ни слова еще не обронил, как вернулся утром в свой номер и жестом попросил собраться.
Веду плечами. Не хочет общаться, ну и не надо. По утрам я тоже не сильно разговорчива.
Взбираюсь по трапу и, чуть склонив голову, прохожу внутрь.
Меня встречает стюардесса с широкой радушной улыбкой. Им тоже платят за нее, и хочется по-сестрински обнять девушку.
Салон небольшой. Даже маленький. Слева и справа по два кресла друг напротив друга. Между ними столики. В конце салона дверь. Думаю, это туалет. Ну не кровать же?